Читаем Пожарная команда номер раз полностью

Ответов на эти вопросы у молодых пожарных не было. Зато в поле их зрения оказалась небольшая лодочка. В ней сидел одинокий москвич и, ловко управляясь одним веслом, приближался к машине, которую, между прочим, весенняя невская водица мало-помалу начала обтекать со всех сторон.

— Эй, на яхте! Отъезжайте отсюдова! — закричал он, размахивая ушанкой. — Сейчас затопит ваш спецковчег по самые «дворники»… Вон туда, на пригорок дуйте!

По колесам и по днищу застучали мелкие льдинки. Подплыла крупная льдина и саданула автоцистерну в красный бок. Ситуация становилась угрожающей. Применив казенный бинокль, близнецы изучили приветливого лодочника и с удивлением обнаружили, что это негр. Во всем остальном, кроме цвета кожи и легкого африканского акцента, он ничем не отличался от типичного москвича, каким его представляли себе шестеро братьев. То есть, кроме слипшейся от влаги ушанки, он был одет в порванный ватник и обут в изъеденные молью валенки с калошами.

Причалив к «АЦ — 40», негр ловко вскочил на капот и в качестве опытного местного жителя стал отдавать распоряжения. Он советовал отъехать на более возвышенное место, далее обогнуть огромную лужу, которую он называл лывой, взять правее, с разгону проскочить глубокую промоину, медленно пробраться по краю Кальмарова Омута, принять влево, одним мощным прыжком перескочить Аллигаторов Затон, а потом уж, едва дыша, проползти над бездной Акульей Быстрины до самой московской окраины. Там их уже ждут предупрежденные областным начальством городской мэр с ключами от каланчи, городской бизнесмен с товарищеским фуршетом и хоровой ансамбль пенсионерок «Родной бережок».

Боевая машина продолжила путь. Близнецы не решались проявлять удивление и нескромно расспрашивать своего спасителя о поразившей их странности. Потому что в армии им привили чувство деликатности, то есть обучили не задавать лишних вопросов и лучше вообще вопросов не задавать. Но лодочник-негр через какое-то время сам развеял их недоумение и рассказал, что опасный омут на Неве получил имя Кальмарова, поскольку лет тридцать назад в нем безвозвратно канул фургон райпотребсоюза, везший в Москву четыреста банок консервированных кальмаров в собственном соку. Однако относительно аллигаторов и акул никаких пояснений не дал. Армейская подготовка подсказывала близнецам, что когда-то при выполнении учебных полетов экипаж вертолета Ка–52 «Аллигатор» направил загоревшуюся машину в речной затон, дабы она не рухнула на пригородные сады и огороды. Но вообразить, будто в невской быстрине когда-нибудь поднимала перископы подлодка класса «Акула», они не решались. Все-таки это судно побольше будет, чем даже авианосец «Адмирал Горшков». Остался для братьев невыясненным и райпотребсоюз, хоть они и почувствовали, что это учреждение имеет отношение к торговле продуктами питания. Что-то вроде старинного супермаркета.

Миновав омуты, быстрины и заводи, «АЦ — 40» и ее экипаж прибыли к месту постоянной службы. Пенсионерки грянули матросскую героическую песню «Сами взорвали „Корейца“, нами потоплен „Варяг“». Мэр пытался сказать речь, но от волнения мог только несколько раз начать: «Родные мои!..», разволновался и уронил ключ от каланчи в лужу. Толпа неофициальных москвичей неотвратимо сдвигалась к накрытым столам, которые сервировал городской бизнесмен, владелец кинотеатра «Ударник». Видимо, нечасто происходили в Москве интересные события, любые перемены и новшества воспринималась, как праздник. А что такое праздник? Правильно. Это, прежде всего, дополнительная угроза возгораний при опасном скоплении народа. Поэтому молодые пожарные мгновенно раскатали рукава, подсоединили их к цистерне и с четырех углов взяли под прицел ликующую толпу, готовые в любой момент сбить воспламенение, если таковое возникнет. Лафетный ствол на кабине медленно обшаривал народное сборище, подозрительно останавливаясь на каждом курящем москвиче и на каждой не в меру рыжеволосой москвичке.

Бизнесмен, чувствуя, что горожане заждались начала праздника, вытащил футбольный судейский свисток и переливисто засвиристел. Тут же замелькали бутерброды, апельсины, зефир в шоколаде, одноразовые ложечки наполняли салатом «оливье» одноразовые тарелочки, а непонятные яства, такие, как фаршированные оливки и орешки кэшью москвичи бросали гусям и поросятам. Лодочник соскочил с машины и, выпадая из валенок, побежал к дислокации фуршета. Пенсионерский «Родной бережок» прервал свое выступление и тоже присоединился к товарищескому застолью.

— Роднулечки! — ласково воскликнул мэр, наблюдая за народным праздником. Он выудил из лужи ключ, обтер его и, вручая пожарному пополнению, заметил:

— Аппетит-то какой у народа! Удальцы! Горы можно свернуть с таким аппетитом! То есть, с таким народом.

Каждого из близнецов он обнял и трижды поцеловал (всего получилось 3;6=18 руководящих поцелуев), а потом пожал каждому руку, сначала правую, потом и левую (6;2=12). Слегка всплакнув и энергично высморкавшись, мэр подозвал негра и приказал ему отвести пожарную команду в расположение части.