Читаем Пятёрка с хвостиком полностью

— Из… из четвёртого «А»… — начал было этот «кто-то», но потом, то ли испугался, то ли растерялся, то ли, как уже говорилось, просто пожелал остаться неизвестным, — клац! — и повесил трубку.

Когда дежурный выскочил из райотдела, в телефонной будке уже никого не было, а на полу под аппаратом действительно стояла сумка с деньгами.

Оказалось, в тот день утром кассирша одного из киевских учреждений пошла в банк за зарплатой для коллектива. Как правило, она всегда из банка звонила и за ней кого-нибудь присылали, чтобы она сама не несла деньги (потому что сумма была не маленькая — около двадцати тысяч). На сей раз она никак не могла дозвониться (что-то у них там случилось с телефоном). И вышла из банка без сопровождения. По дороге ей стало плохо, она еле дошла до скамейки в скверике, присела и потеряла сознание. Прохожие вызвали «скорую помощь». «Скорая» приехала, забрала её в больницу, и никто не заметил, что под скамейкой осталась сумка с деньгами… И вот «кто-то» из их четвёртого «А» эту сумку нашёл и передал в милицию таким не очень обычным способом.

На следующий день к ним в класс пришёл заместитель начальника райотдела милиции подполковник Кочубей. Высокий, статный, красивый, похожий на киногероя, он говорил с ними, как со взрослыми, без намёка на сюсюканье, уважительно и серьёзно, называл их товарищами.

— Товарищи! — сказал подполковник. — То, что совершил кто-то из вас, заслуживает самой высокой оценки. К сожалению, ещё попадаются люди, которые, найдя большие деньги, не удерживаются и прикарманивают их. Товарищ, который сидит среди вас, не только не сделал так, а ещё и проявил скромность, не захотел назвать себя, чтобы избежать благодарности и ценного подарка. И это ещё более увеличивает уважение к нему сотрудников органов милиции. Но всё-таки нам хотелось бы знать, кто это был. Чтобы пожать ему его честную руку и горячо поблагодарить не только от себя, но и от большого коллектива учреждения, от сотен людей, честно заработанные деньги которых лежали в той сумке…

Вот какую волнующую речь произнёс статный подполковник Кочубей.

Потом он медленным взглядом обвёл четвёртый «А». Все начали переглядываться. Все ждали, что сейчас вот-вот кто-то встанет и, скромно потупя взор, скажет: «Это я!» Но никто не встал и не сказал.

— Ну, что же… Подполковник улыбнулся. Пусть будет так. Но знайте, кто бы это ни был мальчик или девочка, я его (или ее) очень уважаю. От всей души желаю вам, товарищи ученики, успехов в учёбе и всего-всего наилучшего. Если когда-нибудь вам что-то будет нужно по нашей части, пожалуйста, обращайтесь. Не стесняйтесь. С радостью поможем. Будьте здоровы!

И подполковник ушёл.

Классный руководитель, учительница украинского языка и литературы Глафира Павловна, цвела, как роза, от гордости и счастья.

— Молодцы! То есть, я хотела сказать, молодец! Тот, кто это совершил. Я, конечно, понимаю, скромность украшает человека… Но… я, конечно, хотела бы знать… Я не допытываюсь, конечно… Но мне бы, конечно, было интересно…

Она обвела свой четвёртый «А» таким умоляющим взглядом, что всем стало неловко. «Неужели ты мне, своему классному руководителю, не откроешься? Неужели?!» — вопрошал её взгляд.

— Ну, признайся! Ну! — подхватилась Шурочка Горобенко.

— Это уж просто свинство! воскликнул Гришка Гонобобель.

— Представляете? Представляете? Ужас! — затараторила Люська Заречняк.

Но всё было напрасно.

Никто не признался.

За несколько последующих дней в четвёртом «А» не было поставлено ни одной двойки, ни одной единицы. Учителя воздерживались от плохих отметок. Боялись: а что, если влепят случайно двойку или единицу этому благородному человеку?

Гришка Гонобобель ликовал:

— Не знаю, люди, кто это совершил, но я лично выношу ему благодарность. Пусть совершит ещё что-нибудь. Хи-хи-хи!

Но пионерский актив во главе с Шурочкой Горобенко пришёл к выводу, что ситуация в классе создалась ненормальная и надо что-то делать. На то они и пионерский актив.

— Скромность скромностью, но так дальше продолжаться не может. Весь класс трясёт как в лихорадке. Необходимо его… или её… обнаружить! — решительно сказала Шурочка. — Надо проанализировать — кто мог, а кто не мог… и, одним словом… Будем подходить и смотреть прямо в глаза. Думаю, не такой уж он… или она… Штирлиц, чтобы ничем себя не выдать.

— Правильно! — единодушно согласился актив. И пионерский актив стал перебирать всех подряд, вспоминая и анализируя.

Давайте и мы с вами присоединимся к активу и попробуем внимательно присмотреться к ученикам нашего четвёртого «А».

С кого начнём?

Ну, возьмём для начала самого заметного и, наоборот, самого незаметного.

Гришку Гонобобеля вы, конечно, знаете.

Его все знают.

Его трудно не знать.

О! Слышите? Нет, это не землетрясение, не пожар, не стихийное бедствие… Это