Читаем Песнь о Гайавате полностью

Песнь о Гайавате

Для взрослых читателей. "Вульгарная" пародия на одноименный шедевр американской классической литературы — поэму-эпос Генри Лонг…

Константин Дубровский

Поэзия / Юмористические стихи, басни 18+
Если спросите, откудаЭти сказки и легенды,Я тотчас тебе отвечу:«Не твоё собачье дело».Эти сказки и легендыИз страны дакотов злобных,Из селений ирокезов,И вигвамов добрых сиу.От навахов и апачей,От пуэбло и не очень.От чероки и мохавковЭти сказки и легенды.Могикане и команчи,Черноногие и ханты,Уважали и любилиЭти сказки и легенды.Это — песнь о Гайавате,Да, том самом Гайавате —Победителе неверных,Покровителе индейцев.Его прадед Дикий МеринБыл когда-то ирокезом,Но не просто ирокезом,А большим и мускулистым.Мог струёй пробить бизона,На зубах с бобрами дрался,Побеждая регулярноЭтих хищников мохнатых.Жён имел он тридцать восемь.И они его достали.Хоть шаман неоднократноГоворил об истощеньи,Обслужив их как-то за ночь,Он заснул опустошённый.Начался некроз мошонки,Не проснулся Дикий Мерин.Лишь одна из жён любимыхПо прозванию ОкапиНесмотря на поздний климакс,Родила ему сынишку.Поздний мальчик был дебилом.Его звали Мягкий Череп.Лёжа в мамином вигваме,Он катал из носа шарик.Только в двадцать из вигвамаОн наружу показался.Говорят, совет старейшинОт испуга обос…ся.Мягкий Череп левым глазомПостоянно видел звёзды.В то же время правым глазомВидел только кончик носа.Изо рта слюна стекала,До пупа язык болтался,Украшение из перьевОн носил на рыжей щётке.Лишь животные инстинктыЖили в этом организме —Обожраться, отоспаться,Сбросить стул и размножаться.Раз, среди болотных топей,Мягкий Череп кушал клюкву.Вдруг пирога подплываетС озорницей Тонкой Струйкой.Стала та дразнить калекуВсевозможными словами,А потом доху задралаИ вареник засветила.Мягкий Череп отвязалсяИ набросился на Струйку,Отдубасил озорницуИ опять стал кушать клюкву.Струйка с плачем убежала,Грустной стала, затаилась.Но проходит пятый месяц,Её тушка округлилась.А буквально через месяцМягкий Череп шёл до ветру,Провалился в яму с гризли,И медведь его покушал.Засвистел по норкам суслик,Распустились почки клёна.На проталине весеннейСтруйка родит карапуза.И боясь упрёков близкихИ насмешек злых подружек,Струйка голого младенцаБросила в ручей широкий.Там, средь зарослей кувшинокПо теченью он понёсся,Карпы, щуки и сазаныМотылём его кормили.Так доплыл он до ФлоридыВ племя славных семинолов,И его они назвалиЗа цвет кожи — Оцеолой.Хороша Флорида летом,Светит солнце над Майами,Быстрокрылые колибриОпыляют орхидеи.В этом крае благодатномБыстро вырос Оцеола,Крепким стал, как хвост каймана,И стремительным, как газы.Он ловил с друзьями рыбу,По сезону бил орехи,Ставил снасть на крокодила,Уважал совет Старейшин.Срок пришёл — и он женился.На красавице Онасис,Младшей дочери шамана,Ослепительной блондинке.Вскоре та отяжелела,Но на месяце четвёртомПодняла предмет тяжелыйИ нарушила процессы.От натуги у ОнасисРазорвалась перепонка,И мгновенно наступилиПреждевременные роды.К изумлению старейшинВыкидыш сказал: «Спокойно!Заверните меня в шкуры,Дайте спать, курить и кушать».Так родился ГайаватаПо преданьям и легендам,По стишкам и прибауткам,По частушкам и припевкам.А беда уже спешила:Из-за моря голубогоПовсеместно появилисьБледнолицые собаки.Стали строить форт за фортом,За бесценок брали шкурки,И, конечно, торговалиВсюду огненной водою.И Онасис с ОцеолойПристрастились к этой дряни,Стали пить её, заразу,Ей же, кстати, запивая.Пусто стало в их вигваме.Лишь пучки сушёной рыбы.Дремлет сизая Онасис,Рядом — голый Оцеола.Малолетний ГайаватаИх просил неоднократноЗавязать с алкоголизмомИ построить светлый цимис.Пукнет лишь в ответ Онасис,Рассмеётся Оцеола,Бросят чем-нибудь в подростка.Зря старался Гайавата.Но развязка наступила.Как-то пьяный ОцеолаВозле форта часовогоСпутал со своей Онасис.Тот напрасно звал на помощь,Оцеола его вжарил,А узнав, что обознался,Застрелил из арбалета.Утром воинские частиОкружили семинолов,И потребовали выдатьОцеолу и Онасис.Те, конечно, отказалисьИ для пущего эффектаПоказали бледнолицымОкончанья организмов.Схватка вспыхнула мгновенно.Но у белых были пушки,И они одним зарядомВсех почти что истребили.Когда белые ворвалисьК Оцеоле и Онасис,Те уже от мармулетаНичего не соображали.Оцеола понял: «Вилы»,И сказал: «Одну секунду».Бахнул стопку на прощаньеИ ударил по тротилу.Гайавата выжил чудом,Потому что был он лёгкий,И его взрывной волноюУнесло в леса Канады.А Канада пахнет лесом,Пахнет шишкой и смолою,Пахнет шкурою бобровой,Пахнет племенем гуронов.Над Онтарио и ЭриЗолотистые восходы,Над суровым МичиганомИдентичные закаты.Но и тут уже повсюдуПоявился бледнолицый,Ост-Индийская контораПо пушнине выступает.И индейцы — дети лесаИм несут бобра и белку,Лося, волка и енота,Пуму, выдру и тапира.Первым делом ГайаватаЗаколбасил водосвинку,И из кожи её прочнойСшил себе вигвам просторный.В нём торжественно поклялсяОтомстить он бледнолицым.За папаню Оцеолу,За красавицу Онасис.«Маниту — отец родимый.Помоги достать винчестер», —Ныл в вигваме Гайавата,Жиром тело натирая.«А зачем тебе винчестер?» —Вдруг раздался тихий голос.И у мстителя от страхаШевельнулся в попе волос.Видит воин краем глаза,Чует воин крайней плотью,Слышит воин краем уха,Ходит кто-то под вигвамом.Гайавата с томагавкомПулей выскочил наружу.Там его тотчас огрелиСтоеросовой дубиной.От удара ГайаватаСтал немного нестандартным,Стал чуть-чуть несимметричнымИ длиной всего полметра.Но одним усильем волиОн своё расправил тело.Присмотрелся и увидел —Перед ним стоят гуроны.Впереди силач их главныйПо прозванью Гойко Митич.Поплевав себе на руки,Гайавата принял вызов.Он не стал тянуть резину,И ударом в позвоночникВыбил Митича из перьев,Из мокасин и из скальпа.Племя дружно засвистело,И поднялся Макимоте,Опытнейший вождь гуронов,Хотя сам был могиканом.(Так случается и ныне:Поднимается Полянкер —Вождь узбеков и таджиков,Хотя в общем-то… понятно).И промолвил Макимоте:«Я узнал тебя дружище,Ты — могучий Гайавата —Покровитель всех индейцев».«Да, старик, я Гайавата, —Отвечает Гайавата, —Расскажи мне поскорее,Что тут можно уничтожить?» —«Уничтожить можно много,Но потом построить трудно», —Объявил Вонючий Буйвол,Но его никто не слушал.«Километрах в двух отсюдаГородок есть Саунд-сити,И ковбои-негодяиНас всё время обижают». —«Нас в салуны не пускают, —Голосил Балык из Ваты,«В нас бросаются посудой», —Хныкал щуплый Бинго-Бонго.Гайавата поднял руку,И сказал: «Прошу заткнуться!Завтра в полночь выступаем,Всем одеться поприличней».Ночь окутала поляну,Тишина, лишь филин свищет,Лунный луч скользит тихонько,Спят гуроны перед боем.Гайавата над рекоюКурит глиняную трубку,В голове его клокочутСтратегические планы.«Мы пойдём на них «свиньёю,А потом ударим с флангов», —Мыслил тактик Гайавата,На песке рисуя стрелки.В полночь все одновременноПодскочили на матрасах.До зубов вооружилисьИ построились по росту.«Братья, — крикнул Гайавата, —Внутрь зайду я с Бинго-Бонго,Вы окружите весь городИ начнёте ждать сигнала.Как увидите два дыма,Начинайте наступленье.Всё что движется — мочите.Что шевелится — стреляйте». —«Раух!» — крикнули гуроны.«Хек!» — ответил Гайавата.И отряд с задорной песнейПоскакал на Сауид-сити.(Если мы перенесёмсяИз Америки в Европу,То увидим, что такое,Там мочалил Сенька Разин).В помещение салунаГайавата входит важно,Рядом щуплый Бинго-Бонго,Цвета «электрик» от страха.Гайавата взял «столичный»,Триста и мясное блюдо.Бинго-Бонго на халяву —Два по триста и напиток.Они стали молча кушать,Наблюдая за салуном.А в салуне в это времяНачинался крупный покер.Квакер Билл и кнакер ГотлибПроиграли всё, что можно,Даже волос из подмышек,Двум заезжим из Техаса.И тогда в отчаяньи ГотлибУказал на Бинго-БонгоИ сказал: «Я ставлю этоПротив бритвы и монокля».Билл кивнул на ГайаватуИ сказал: «Вот эту штукуСтавлю против зажигалки,Пистолетов и патронов».Два заезжих из ТехасаИх, конечно, обыграли.Голый Билл и голый ГотлибНаправляются к индейцам.Гайавата вытер губы,Положил на стол салфетку,Щёлкнул по лбу Бинго-БонгоИ помчался им навстречу.«Краснокожая мартышка!Мы тебя продули в карты,Ты счас будешь пылесосомПод столом у этих граждан».Первым делом ГайаватаГотлибу сломал ключицу,И почти что без разбегаВыбил Биллу оба глаза.Ловко «маятник качая»,Он стрелял «по-македонски»,В пианиста и бармена,По светильникам и люстрам.Начался всеобщий хаос.Все кричали и стреляли,Кто-то с криком: «Смерть фашизму!»Разорвал гранату в зале.Группа женщин на эстрадеС громким писком разбежалась,А одна из них накрылаСвоей юбкой Бинго-Бонго.От испуга Бинго-БонгоСразу выстрелил навскидку.Вы представили, конечно,Ощущения артистки.В это время ГайаватаДвух заезжих из ТехасаОбездвижил табуретомИ освободил от скальпов.Скальпы вынес он на воздух,И поджёг посредством спички.И гуроны, как цунами,Накатилися на город.С минимальною потерейГород предан был пожару,А погиб лишь Бинго-Бонго —Он под юбкой задохнулся.С богатейшею добычейВ своё стойбище вернувшись,Макимоте ГайаватеПередал бразды правленья.А во всех местах досугаПоявились объявленья:«Зо поимку Гайаваты —Миллион одной бумажкой».Но он был неуловимым,Как меконий между пальцев.Поселенцы и солдатыПостоянно жили в страхе.То найдут миссионера,В стрелах, как дикообраза,То почтовую каретуОбнаружат без начинки.То пропал шериф с печатью,То печать и все бумаги.То падёж вдруг у баранов.То у свинок размноженье.Как с ним только ни боролись:И бизонов истребляли,И с метиловым канистрыОставляли на стоянках.Пробовали слать шпионов,Но обратно получалиОт шпионов «помидоры»И записку: «Извините!»И тогда хитрец и злюкаГенерал Уильям АйзекНа конгрессе в ВашингтонеГениальный план придумал.В своё время хитрый АйзекС целью полученья данныхК ним забросил попугая,Какаду, по кличке Нестор.У гуронов поселилсяНестор возле Гайаваты,На бамбуке у вигвама.И, естественно, всё слышал.Щипан, правда, был он часто,Пару раз крыло ломали.Но, вернувшись, рассказал онЛюбопытнейшие вещи.Нестор так дышал активноИ мочил такие звуки,Что Уильям догадался —Гайавата не женатый.«А раз так, — прикинул Айзек, —Мы ему найдем невесту,Да не просто, а с сюрпризом,Типа СПИДа или хуже».Как-то едет ГайаватаИ поёт казачьи песни.Вдруг из зарослей агавыПлач девичий раздаётся.«Это что ещё такое?» —Удивился ГайаватаИ предельно осторожноВетви цепкие раздвинул.На камнях лежит блондинка,В попу вбит колючий кактус.Первый раз наверно в жизниГайавата растерялся.Говорит блондинка тихо:«Ради бога, помогите,Мне всё время что-то колет,Я пожалуй, умираю».Гайавата вынул кактус,Йодом раны все помазал.Дал попить с походной флягиИ спросил: «Ты кто такая!» —«Я бедняжка Мэри Поппингс,Ехала к больному дядеИ везла ему таблетки,Он болеет диабетом.Вдруг бандиты налетели,Говорят: «Отдай таблетки».Я конечно отказалась,Остальное вы видали».Со скупой мужской слезоюГайавата Мэри поднял,Посадил рядом с собоюИ привёз в свой главный лагерь.Долго девушка болела,Её травами лечили,Колдуны лизали раны,А шаманы в бубен били.Через месяц к ГайаватеЕё знахари подводят.Говорят: «Она здорова,Что с ней будем делать дальше!» —«Посоветуюсь с богами, —Отвечает Гайавата, —В мой вигвам её доставьтеИ натрите козьим жиром».«Маниту! Что мне с ней делать?» —Крикнул в тучи Гайавата.«Показать!» — сказали тучи,И раздался громкий хохот.Не трещали в чаще сучья.Не ревел кабан противный.Этой ночью ГайаватаНаконец-то стал мужчиной.Он устроил с бедной МэриБрачный танец по-гуронски,А потом по-делаварски,По-черокски и пуэбло.И растроганная Мэри,Обнимая Гайавату,Разрешила даже в поппингсПотихоньку отдубасить.«Будешь ты моей женою» —Объявил ей Гайавата.«Очень верное решенье», —Тихо Мэри отвечает.Только утром он забылся,Ему снился Оцеола,Дуб приснился суковатыйИ красавица Онасис.Вдруг раздался крик: «Тревога!»Все возле костра собрались,Только нету Мэри Поппингс.И всё понял Гайавата.Через год у ГайаватыПоявилась сыпь и слабость,И шаман сказал печально:«У тебя синдром Калоши».Чтоб не умереть от СПИДаГайавата застрелился.Из папашиного лукаОн стрелу направил в сердце.По преданию последним,Что сказал герой индейский —«Я прощаю тебя, Мэри,Это всё подстроил Айзек».И гуроны ГайаватуОтнесли к горам скалистым,Чтоб он видел свои землиНа рассвете и закате.А уже через неделюСнова все взялись за ружья.Их вперёд вели два брата —Виннету и Зоркий Сокол.

Похожие книги

Русская басня

Басня — один из древнейших жанров литературы, уходящий своими корнями в народный фольклор. Цель настоящего сборника …

Александр Онисимович Аблесимов , Владислав Александрович Озеров , Иван Петрович Пнин , Александр Сергеевич Пушкин , Иван Иванович Хемницер , Федор Николаевич Глинка , Егор Иванович Алипанов , Василий Андреевич Жуковский , Иван Иванович Дмитриев , Денис Васильевич Давыдов , Михаил Иванович Попов , Козьма Прутков , Михаил Матвеевич Херасков , Александр Ефимович Измайлов , Михаил Дмитриевич Чулков , Александр Петрович Сумароков , Василий Львович Пушкин , Гаврила Романович Державин , Михаил Никитич Муравьев , Денис Иванович Фонвизин , Константин Николаевич Батюшков , Николай Леонидович Степанов , Василий Иванович Майков , Михаил Дмитриевич Суханов , Аким Николаевич Нахимов , Петр Андреевич Вяземский , Яков Борисович Княжнин , Демьян Бедный , Василий Кириллович Тредиаковский , Иван Андреевич Крылов , Антиох Дмитриевич Кантемир , Ипполит Федорович Богданович , Михаил Васильевич Ломоносов

Поэзия / Юмористические стихи, басни