Читаем Переступившая черту (СИ) полностью

Новый задумчиво вгляделся в Хамида. Далеко немолодой мужчина выглядел больным. Кожа приобрела землистый оттенок, который не мог скрыть бронзовый загар. Руки чуть подрагивали. Клубок эмоций искажал его ауру, ломая её – кажется, он ещё не оправился от увиденного.

- Расскажи, уважаемый, как всё произошло, - мягко попросил Кемаль, отводя взгляд. Именно попросил, хотя как вышестоящий, мог просто приказать.

Услышав успокаивающие нотки в голосе визави, Мехди замер. Он нисколько не сомневался, что у Нового намного больше информации, чем у него. Кемаль просто давал ему время собраться.

Сделав глубокий вдох, Хамид заставил себя успокоиться. Не хотелось бы, чтобы его отстранили от работы по причине «эмоциональной неустойчивости». Многолетний опыт помог ему сосредоточиться на первоочередной задаче.

- Конечно, - пробормотал он, отодвигая манжет рубашки.

Нажав пару кнопок на айкомме, он вызвал экран. Переведя его в режим видимости, увеличил и поместил в центр комнаты.

Прокашлялся, привлекая внимание.

Кемаль подошёл поближе.

- Сегодня, в семь двенадцать утра по местному времени, произошёл инцидент, - пока Хамид говорил это, на полупрозрачном голубоватом экране появилась картинка: с высоты птичьего полёта была видна растянувшаяся на много километров очередь. В основном она состояла из машин, но попадались и палатки. – Месяц назад в СМИ появилась новость о том, что проезд в госпиталь могут закрыть. – Мехди не уточнял, в каких именно СМИ, у него не было сомнений - его собеседник не нуждается в пояснениях. – В соцсетях шли жаркие споры: одни утверждали, что до этого не дойдёт, другие отвечали, что дело уже решённое. Честно говоря, почти все наши сотрудники тоже были уверены, что западники не пойдут на такие непопулярные меры. Кстати, несмотря на то, что половина из тех, кто стоят в очереди, также считали, что проезд закроют, никто не уехал…

- Ещё бы, - задумчиво вставил Кемаль, - ведь этот госпиталь - их последняя надежда.

Хамид согласно кивнул и продолжил:

- Вчера, в шестнадцать сорок восемь по местному времени, власти приняли указ о перекрытии проезда и закрытии границы. На официальном сайте его опубликовали только поздно ночью, в три часа двадцать две минуты. Наверное, чтобы не все успели ознакомиться… А уже сегодня утром по дороге начала передвигаться военная техника западников, - после нажатия пары кнопок, картинка на экране ускорилась.

Бесстрастная аппаратура запечатлела, как люди выскакивали из стоявших на обочине машин, крича что-то вслед военным грузовикам, проезжавшим мимо них.

- Они проводят в этих очередях по нескольку недель, и потому довольно тесно общаются между собой, - пояснил Хамид, снова что-то набирая на айкомме. - Кто-то додумался разослать сообщение. И прежде чем военные успели добраться до поста, им преградил дорогу «живой щит».

Камера немного отъехала. Теперь стало видно, как людская толпа неспокойным пятном растеклась перед автоколонной, заставляя её остановиться. За короткое время сюда успели сбежаться почти все, кто дожидался в очереди. Получив сообщение, каждый из них выбегал на дорогу, в твёрдом намерении отстоять своё право на последний шанс…

Но никто из них не видел, что в то время когда они встречали лицом к лицу противника, далеко за их спинами, под прикрытием утреннего тумана, по полю передвигался ещё один «враг». Пока «неблагонадёжные элементы», скандируя и громко крича, чего-то требовали, эта часть отряда потихоньку приближалась к месту назначения. У них был приказ. И они собирались исполнить его в точности.

Картинка не передавала всех эмоций, заряжавших воздух в этот момент. Видеокамера не смогла отразить всю наэлектризованность той атмосферы. Безропотно подчинившись внешнему воздействию, камера переместила фокус на автомобили у обочины, сосредоточившись на одном из них. Его задняя дверца была открыта, и из неё показалась белокурая головка.

Кемаль подошёл к экрану. Он поднял руку и очень нежно прикоснулся…. Голограмма экрана, которая, не будучи телом материальным, должна была пропустить руку сквозь себя, словно загустела, замерла… И послушно приняла нужный ракурс. Хамид только с завистью вздохнул. По роду своей деятельности он часто встречался с Новыми и много знал о них, но ВСЁ об их возможностях не знал никто. Вот и сейчас, он с тихим удивлением наблюдал за тем, как, не прикасаясь к айкомму, Кемаль сотворил небольшое чудо. Искажённые световые волны, которыми, по сути, и являлась голограмма, послушно демонстрировали то, что хотел лицезреть Новый.

Теперь двое мужчин видели машину не сверху, а сбоку, что позволяло лучше разглядеть творящееся в ней, и при этом картинка максимально приблизилась. После небольшой ряби изображение получило чёткость, и перед зрителями появилось печальное лицо молодой голубоглазой женщины.

Хамид поёжился, вспомнив при каких обстоятельствах он видел эти глаза в первый раз. Тогда они были мутными от боли. Сейчас в них тоже была боль, только где-то в глубине, затерявшаяся среди других эмоций, таких как страх, надежда, усталость…