Папа. Нет-нет. Если ты прямо сейчас уйдешь, то будет вообще непонятно как-то, заходила ты или нет… Если ты пришла, но сразу ушла, то получится, что мы не сошлись с тобой, так ведь? А это нехорошо. Нам нельзя с тобой ссориться. Поэтому, пожалуйста, останься, по крайней мере, до прихода Йона, а там уж идите, куда хотите. Осмотрись, у нас тут приятно, правда ведь? Йон все-таки, конечно, довольно… как бы сказать… с ним бывает сложно. То есть, если вы решите расстаться, то это не должно быть потому, что мы с тобой не поладили.
Девушка. Да.
Папа. А ты красивая.
Девушка. Спасибо, не стоит комплиментов.
Папа. Нет, это правда. Ты, правда, очень красивая. Я ж тебя первый раз вижу.
Девушка. Ну хватит уже.
Папа. Очень-очень красивая. В твоем возрасте девушки обычно считают себя уродинами. Но ты никогда уже не будешь такой красивой, как сейчас, помни это. Помни всегда. И радуйся этому. Не стесняйся.
Девушка. Я бы вас попросила прекратить подобные разговоры.
Папа. Конечно. Прекращаю. Это было просто небольшое отступление. Чтоб скоротать время, что ли. Пока Йон не пришел. Выпьешь что-нибудь? Кампари? Сейчас же еще довольно рано.
Девушка. Спасибо.
Папа. Гертруда! Не принесешь нам Кампари? И орешков! У нас есть орешки?
Девушка. Боже мой, как тут все прекрасно! Я раньше никогда не была в таких домах. Никогда в жизни. Я сама из рабочей семьи. По крайней мере, мама у меня из рабочих. Я всегда жила с ней.
Папа. Да уж, у нас тебе не рабочая семья.
Мама. Угощайтесь. Я выпью попозже отдельно.
Папа. А картошка готова?
Мама. Скоро уже. Еще несколько минут. А потом можешь начинать готовить свой соус.
Папа
Девушка. А мне, пожалуй, стоит немного успокоиться.
Папа. Да нет, не надо. Совсем не нужно.
Девушка. Да.
Папа. Haven’t we all?[2]
Девушка. Не думаю.
Папа. Почему бы нет?
Девушка. Я не хочу брать интервью. Я хочу сама давать интервью.
Папа.
Девушка. Как у вас тут приятно. И в саду, и на веранде. Все такое красивое. Йон мне много рассказывал, но всегда интереснее своими глазами посмотреть.
Мама
Девушка. Да.
Мама. Вместе с Йоном?
Девушка. Да.
Мама. Да-а, забавно получилось. Никогда бы не подумала, что Йон выберет именно психологию. Никогда. Это все-таки совсем не в его духе.
Девушка. Нет, мы ехали из разных мест.
Мама. Ну понятно.
Девушка. Так что мы договорились встретиться уже здесь.
Мама. Все-таки, забавно. Ну, ты скоро узнаешь поближе нашу семью. Мы принадлежим к тому чудесному типу семей, в которых кто-нибудь вполне мог бы быть шизофреником. Я серьезно говорю. Семьи, в которых ребенок страдает шизофренией, обычно очень симпатичные, просто чудесные. Совсем недавно я была в одной такой семье, — я ведь тоже психолог, как ты, наверное, знаешь. В той семье трое детей. Двое — совсем дебилы, по-настоящему. Мальчик и девочка. Таких, действительно, надо держать взаперти. Шизофреники, неспособные к каким бы то ни было отношениям с внешним миром. Но трое других членов семьи — очаровательные, прелестные люди. И малыш. Все такие спокойные. Они угостили меня кофе и соком, мы замечательно поболтали. С нами сидел только младший ребенок, — прелестный, с большими глазами… интересно было знать, когда и его постигнет та же участь.
Девушка. Вовсе нет.
Мама. Я хочу спросить тебя кое о чем.
Девушка. Да?
Мама. Ты чувствуешь во мне соперницу? Можешь не отвечать. Я просто хотела сказать, что если вдруг чувствуешь, то очень зря. Я совсем не хочу с тобой соперничать. Ты наверно знаешь, или вы еще не проходили, что матери часто соперничают с невестками? Это может развить в тебе такие комплексы, что потом всю жизнь не сможешь от них избавиться. Я бы не хотела, чтоб мы с тобой соперничали. Так что, как только почувствуешь во мне соперницу, сразу скажи об этом. Обещай.
Девушка. Да-а…
Мама. Ну хорошо.
Папа
Мама. О!
Папа. Соус готов! А вот и наш сын!