Читаем О Русских Немцах (СИ) полностью

Но когда начались массовые эмиграционные процессы, служители церкви решили

оставить в книгах летопись о живущих когда-то здесь, а, чтобы это было более точно,

дали задания прихожанам на основании домашнего архива написать о своей семье.

Квиринги были меннониты, и не всегда законы меннонитов совпадали с

государственными. Вот и срывались меннониты с насиженных мест и искали место где

ничего не мешает жить им по своей вере со своим уставом как отдельным

государством в государстве Законы у меннонитов очень строгие и так же строго и

неукоснительно требуется от членов общества их исполнять. И снова наступили такие

3

времена, когда сложившиеся обстоятельства толкают их на новые переселения. Уже

давно в церкви после службы никто не расходился, начиналось обсуждения о

переселении. Переселялись немцы в Россию, началась эта волна, когда русская царица

Екатерина пригласила их в Россию. Чтобы помочь поднять страну. Тогда уехало много и

из их Братства, но революция в Польше в тысяча восемьсот сорок восьмом году внесла

свои коррективы в уже сложившуюся жизнь польских меннонитов. После революции в

Пруссии, король Фридрих Вильгельм IV отклонил освобождение меннонитов от

военной службы. Внесены в парламент вопросы в области церковных налогов и

покупки земли. Но правительство Пруссии соглашалась пойти на ослабление

некоторых законов в обмен на то чтобы меннониты приняли участие в военной службе.

Но брать в руки оружие меннониты не соглашались и не шли ни на какие уступки.

Сегодня, я получил письмо с Петерсхагана сказал старший, к нам на днях приедут

представители церквей, что возле Данцига, слышал будут с Ладекопп, Петерсхаген, они

едут по всем церквям и читают письмо от Мартина Классен которое он прислал с

России. В церкви стало тихо, старший продолжил, да это тот самый господин Классен,

который был у нас, когда вернулся с России и сам ездил в наши церкви на встречу. В

России он был помощником у Класс Эпп и Изаак Классен. Эти двое были

уполномоченные от Братьев меннонитов просить Русского Царя разрешить вновь

пожелавшим меннонитам переехать в Россию. Церковь оживилась, да мы помним

приезд Мартина Классен. Старший поднял руку, делая знак тишины. Когда к нам

прибудут гости мы дадим знать, это может быть и не воскресенье. Они не могут

приехать ко всем в день службы, я прошу вас, по возможности, прийти на встречу, а

особенно, тех, кто планирует в скором времени самим на переселение, и ещё, не

забудьте о домашнем задании, которое я вам всем задал. После отъезда гостей, мы

приступим к его дальнейшему применению. Служба закончилась, а посетители не

расходились. Даже тема их домашнего задания вызывала не столько обсуждений, как

последняя новость про гостей. Братья Самуил и Пётр Квиринг и так последнее время

часто встречались, они готовили задание вместе, но они тоже строили планы на отъезд

и новость о том, что прибудут гости, сильно их взволновала. Чтобы не терять время,

многое надо было обсудить, они посадили жен и младших детей в Фаэтон Самуила, а

сами со старшими и с мамой Сарой, поехали на Фаэтоне Петра. Благо не было

маленьких детей и они, чтобы, немного подышать свежим воздухом, откинули верх

Фаэтона и рессорный четырёхколёсный экипаж повёз их в родительский дом, в

котором сейчас жил Пётр с семьёй, и его мать. А их отец Корнелиус Квиринг умер и

мать Сара в девичестве Пеннер, осталась одна. Самуил к тому времени уже давно жил

отдельно со своей семьёй. Дом, к которому они подъехали, был добротным.

Ухоженным, окружающий его сад придавал дому особую необычность. Дом строил

отец Корнелиус Квиринг, и уж постарался на удивление. Домов, построенных

Корнелиусом в округе было много, они не давали забыть имя отца. Корнелиус Квиринг

был Айгенкетнер, строитель. С одобрения проекта Палатой и Управлением он строил

на королевских землях дома удобные в эксплуатации, с красивыми разбитыми вокруг

садами, с дренажными системами. И потом эти дома он мог сдавать в аренду, или

передавать по наследству. Фаетоны подъехали к дому, из них стали выгружаться дети,

жёны, а Самуил и Пётр не обращали на них внимания, они продолжали говорить. А

потом враз замолчали, только тогда они поняли, что мать ехала с ними она слышала их

разговор. Она пошла по тропинки к дому, потом остановилась, и стояла, сложив на

груди руки. Только видно было как тихо шевелились у неё губы, может она читала

молитву, а может разговаривала с мужем. Никто не мешал ей, даже дети. Женщины у

4

меннонитов воспитаны не перечить мужчинам, и всё принимать как должное. Дети

побежали по другой тропинки, женщины пошли за ними. Пётр и Самул дождались,

когда мать пошла к дому, они не стали её ни о чём спрашивать, не стоит, она всё равно