Читаем Недоразумение полностью

Когда Кифа, Мяфа и Чваки вышли из «Клюкви», солнце уже совсем зашло, и на Болото вместе с окрестностями опустилась ночь. Мяфа, засмотревшись на рассыпавшиеся по небу звезды, моментально обо что-то споткнулся и распластался по земле.

— Под ноги смотреть надо, — заметил Кифа, приводя брата в вертикальное положение.

— Да ну тебя, — отмахнулся Мяфа и спросил, — Ну что, пойдем к Буцу?

— Да. Мухоморыч, надеюсь, уже этого… ну, ушел, в общем.

И друзья не спеша пошли к дому Буца и его тетушки Мукоры. Путь их проходил мимо концертной поляны, на которой уже вовсю шла подготовка к концерту.

— Интересно, кто сегодня играть будет, — пробормотал Кифа.

— «Болотный туман», — тут же откликнулся Мяфа, внимательно следивший за всем, что происходило в музыкальной, да и вообще в культурной жизни Болота, — и, кажется, «Шепчущие». Пойдем слушать?

— Ну, если только… — начал было Кифа, но тут же встрял Чваки:

— Ефли Мухоморыфь готовил фвое блюдо номер рав — не пойду, — заявил он (нора, в которой обычно репетировал «Болотный туман», находилась с подветренной стороны от дома Мухоморыча), — Они у ваф там и бев того увлекаютфя.

— Хорошо, я к ребятам перед концертом загляну, посмотрю, как они там, — серьезно кивнул Мяфа, — У них вроде программа должна была обновиться. Интересно ведь.

— Вайди, вайди, — пробурчал Чваки, — но потом. Фейфяф к Буфу. Хофю пофмотреть на раввалины.

Дом Буца был, конечно, не в таком плачевном состоянии, чтобы его называть развалинами. Сам Буц, ворча и бурча, бродил вокруг домика, завернувшись в крылья, как в плащ, а из открытой двери раздавались раскаты голоса тетушки Мукоры.

— Привет, Буф, — сказал Чваки, — Фто, флуфилофь?

— Здравствуйте, — ответил Буц, — А как же. Пойдемте, покажу.

Они вошли в дом. Тетка Мукора что-то буркнула и демонстративно ушла на кухню. Пол в комнате был усыпан щепками и дранкой, а в потолке зияла приличных — все-таки размах крыльев у летунцов достаточно большой — размеров дыра.

— Вот, — Буц ткнул пальцем в сторону дыры.

— Нда, — пробормотал Кифа, — прямо пальцем в небо. Хорошо, хоть дождей пока не ожидается.

— Буц, а может, тебе ее привязывать? — сказал вдруг Мяфа.

— А? — Буц повернулся к Мяфе, — Чего? Крышу?

— Тетушку.

— Не флуфай его. Голова горяфяя.

— А что? — спросил Мяфа, — Думаешь, не поможет.

— А как вэ. Помовэт. Ефли Буф переехать фобираетфя.

— Это конечно. Она же если разойдется — весь дом разнесет, только труба ваша и останется, — флегматично кивнул Буц, — в назидание. Лучше уж дырки иногда заделывать.

— Мы затем и пришли, — сказал Кифа, — а вот с тетушкой все равно надо что-то делать. Чего она из Лесу-то сюда подалась? С Мухоморычем общаться?

— Может быть. Общаются они очень уж похоже… Не нравилось ей там. Деревьев много.

— Ну да. Это тебе не дырки в крыфах делать, — хмыкнул Чваки, — Внафит, Буф… Ты когда будеф это фвое окно в мир ввевд ваделывать?

— Давайте так. Я сейчас соображу, что мне нужно… В общем, завтра после заката.

— Тогда после заката мы у тебя, — решил Кифа.

И друзья оставили Буца наедине с его крышей, дыркой и тетушкой Мукорой.

— Ну что, — сказал Кифа, — на развалины мы, значит, посмотрели. Теперь, думаю, можно сходить и на экскурсию к Старине Плюмсу, подумать над дальнейшей нашей культурной программой.

— А не рано? Мы в только фто поели.

— Пойдем-пойдем, — поддержал брата Мяфа, — в шашки поиграем.

— Ааа, фафки — это хорофо. Фафки, фяй и пирог ф яблоками — это я, повалуй, фоглафен.

В клубе Старины Плюмса было спокойно. Посетители подтянутся ближе к концерту. Сам Старина Плюмс, сидя на большом табурете, неспешно раскладывал пасьянс, а его дочка и внучка гремели посудой на кухне. Увидев друзей, Старина Плюмс вяло похлопал глазами и неопределенно взмахнул передней лапой:

— Проходите. Столики на любой вкус.

— Спасибо, — ответил Мяфа, — пойдем пробовать.

Усевшись за столик у окна, Кифа и Мяфа тут же достали шашки. Клетки для игры были нарисованы прямо на столе. А Чваки пошлепал на кухню и вскоре вернулся с подносом на голове. На подносе стояли: чайник большой с кипятком, чайник маленький с заваркой, три стакана в красивых подстаканниках и круглый пирог с яблоками. Пока братья играли, Чваки, не торопясь, разлил по стаканам чай, потом слез с табурета и пошел искать сахар и чайные ложечки. Найдя искомое, он вернулся и вновь вскарабкался на табурет.

— Вот. Профу.

— Молодец, Чваки. Спасибо. Скоро твоя очередь будет, — сказал Кифа.

— Хорофо. Вду.

Мяфа продул свою партию и уступил место Чваки. Когда тот расставил шашки и сделал первый ход, к их столику пришлепал Старина Плюмс.

— Ну, что интересного? — вяло поинтересовался он.

— Мы ни с кем особо и не виделись, — ответил Мяфа, — У Буца только крыша прохудилась. Ходили смотреть, чем помочь.

— Похолодает, значит. То-то я спал так плохо, — Старина Плюмс задумался, — Светляки беспокоятся, вот… Не к добру это.

— А фего им бефпокоитьфя? Не им вэ крыфу пофинять. Бефтолковые они.

— Зря ты так, братец, — заметил Плюмс, — Не такие уж они бестолковые. Сам Лесовик за светляками присматривает. Раз беспокоятся, значит есть причина.