Читаем Наследник пиратов полностью

Десять с половиной лет. И вот однажды сын Харви и Сарви не пришел ужинать. Отец отправился его искать и обнаружил в глубине сарая возле старых саней со следами от медвежьих зубов на бортах. Мальчик сжимал в руках мужской ботинок и дамскую перчатку.

Тяжелый туман окутал припортовые улицы и бульвары, приглушив привычный шум города, смазав все яркие краски. В Русалочьей бухте прогудел протяжный туманный горн, а старинный Циклопов маяк целиком потонул в серой мгле.

В Нижнем городе стали закрываться лавки, расположенные вдоль бульвара Эрцгерцога Фердинанда, а из театра все того же эрцгерцога Фердинанда потянулись зрители. Концерт под названием «Федрунские забавы» только что подошел к концу.

На улицах помпезного Верхнего города было тихо, как в склепе. Величавые площади и широкие проспекты были безлюдны. Обитатели роскошных апартаментов в такую погоду предпочитали сидеть дома.

Если кто-нибудь в тот вечер решил прогуляться по площади Монморанси, то не нашел бы себе компании, на Утесовой улице тоже не было ни души. Три сотни ступеней уходящего вверх переулка Спящей Лошади пустовали.

Но если повернуть налево, можно очутиться на тихой, уютной площади, такой непохижей на все остальные площади Верхнего города. Здесь потерянно бродил в клубах тумана весьма любопытный субъект: сухопарый старик в старом сером плаще, высоком цилиндре и с длинным шестом в морщинистой руке.

Поравнявшись с высоким фонарным столбом, старик поднял шест и без всякого труда отворил им дверцу фонаря. Затем он осторожно засунул кончик шеста внутрь и легонько надавил на сопло, раздался негромкий щелчок, за ним последовало протяжное шипение газа. Взяв обрывок вощеного фитиля, привязанного к старому цилиндру, фонарщик прикрепил его к шесту, чиркнул спичкой, поджег и поднес к соплу.

Что-то пыхнуло, и фонарь замерцал голубоватым огоньком, который вскоре превратился в желтый. Фонарщик закрыл стеклянную дверцу фонаря и зашагал в позолоченных светом клубах тумана к следующему столбу.

Так он и двигался по кругу, зажигая старинные газовые фонари. А позади вспыхивали, словно предвещая чудеса, желтые огоньки. Этот свет озарял деревья и кусты, мрачной громадой обрамлявшие края площади. Когда старый фонарщик зажег последний фонарь и, прихрамывая, удалился восвояси, сад, окружавший площадь, уже мерцал сотнями живых огоньков. Светлячки, как малюсенькие фонарики, вспыхивали на темных ветках, превращая этот угрюмый вечер в настоящий праздник.

Внезапно тишину нарушил странный прерывистый звук, поначалу еле слышный, потом отчетливый и, наконец, громкий.

Пррр! Мррр! Дррр!

Он шел откуда-то сверху, как будто с самого неба, и напоминал рокот мотора.

Пррр! Мррр! Дррр!

Внезапно мотор стих как раз прямо над садом, и на секунду воцарилась полная тишина. И вдруг с громким свистом сверху грохнулось что-то тяжелое, обломав по дороге ветви на высоком дереве в углу сада и напугав с десяток рыжих кошек, так и прыснувших в разные стороны.

А еще через мгновение в небе показался новый предмет. Как огромный воздушный шарик, он грациозно спустился прямо на крону дерева. Раздался шелест, дерево задрожало, и шелковый сверток плавно заскользил вниз в потоке листьев и в мерцании светлячков.

В нескольких дюймах от земли сверток завис, затрепетал, раскрылся, словно цветок, и только потом коснулся мощеной площади. Посреди шелкового ковра лежал свернувшийся клубочком перепуганный мальчик.

Пестрый вязаный свитер, трехконечная шапка и толстые варежки ясно говорили, что он родом с Морозного Севера. Сам юный путешественник неуверенно поднялся на ноги, поглядел в небо, потом на ковер, на котором стоял. Затем он бережно свернул ковер в рулон, засунул под мышку и, пошатываясь, зашагал по саду прямо навстречу двум престарелым леди, появившимся из переулка Спящей Лошади.

Это были высокие, стройные, элегантные леди в длинных платьях со шлейфами, волочившимися по земле. У обеих были длинные рыжие волосы, стянутые в узлы, и большие зеленые очки, сквозь которые они смотрели на мальчика.

— Добрый вечер, молодой человек, — обратилась к нему первая леди.

— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила вторая, вглядываясь в бледное лицо мальчика.

— Я… Я не ел целую вечность. — Мальчик слегка покачнулся. — С тех пор как закончился сыр… Я и не думал, что досюда с Морозного Севера так далеко.

— Сыр? — повторила первая леди, опуская на землю обломок коралла, который она несла в руках.

— Морозный Север? — переспросила вторая, опуская на землю морскую раковину, которую она тащила под мышкой.

Туман становился все гуще, светлячков уже почти не было видно.

— Где я? — растерянно спросил мальчик.

— Как — где? — Престарелые леди уставились на него поверх очков. — На Светлячковой площади, конечно.

Но мальчик уже их не услышал, он потерял сознание от слабости.

Жили-были когда-то на белом свете две молоденькие русалки. И звали их Дейзи и Лили Нептун. Они плавали в теплом море возле чудесного портового городка и отдыхали в просторной пещере у Русалочьей бухты.