Читаем Моя Игрень (СИ) полностью

Дмитрий Нарк, очевидно, сидел: отказался вселиться на койку при входе. Лицо что пенёк, а глаза под надбровными дугами — пупырышки на пеньке. Дружелюбно подкалывает. Со слабаком агрессивен. К остальным и ругается полушутя.

Откормленный Андрей с АТО. Глаза выпучены, буквально квадратны, на лице выражение непонимающей обиды. К армии не годясь, ещё добивался возможности защищать Украину. "Догадайтесь, как". Жестокостью бравирует: на Донеччине кто-то шёл якобы по минному полю "на собеседование" — надавали по печеня̀м; пленили сепаратиста, деньги присовоил Андрей, а пленному не нравится — били, пока беззубым уже говорить не мог; якобы расстреливали чеченцев, а русских отчего-то жалели. Насмотрелся войны — "крыша поехала". Дают ему "сóники" — спит и пятки с-под одеяла чешет. Зато когда дочери спать, указания даёт. Грозится волонтёрами. Правда, ко мне дружелюбен.

Хозяин Игрени — Ткаченко Сергей. 40-летняя гора мусукулов: именуется боксёром. Стоя гнётся назад, уравновешивая мешок брюха. И гульфик его мешком. Рожа серая, шершавая, бесстрастная. Голос его низкий, взрывной и тихий. Интонация насмешлива. Повадки, шутки, лексика, темы высказываний — зэковские. Высказывания навязывает. Нарочные реплики для внушения страха: где сидел и кого побил. Я сразу стал его бояться. И персонал.

Пациенты

Пациенты разные. По возрасту, компанейскости, деятельности. Ходят они коридором. Усаживаются при несмолкающем ящике телевизора. Дедушка силится подняться — пытаюся помочь — он орёт — я пугаюсь. В укромном уголке скучковалися смотреть порнографию. Некоторые голубиться пытаются.

Некоторые больные — мальчишки совсем. Некоторые старики. Некоторые стариками сделаны. Шаркают, еле ходят и говорят усиленно. "Не волнуйтесь, — успокаивала Викторовна, — больные все пролечены". Кто бы вас пролечил!

"Patiens" — это "терпила". Пациетам Игрени приходится терпеть. Личной жизни никакой. Не выпускаются, не звонят, осмеиваются, руганы, связаны, биты, травлены лекарствами. Врачами, медсёстрами, солдатами. Хуже всего, что несознательны. Хихикая смотрят они связывание своих. Задевающего дверную ручку больной обругал и назвал его "придурком". Нету желания соединиться, дать здоровым отпор. В лучшем случае безразличие. В худшем — заискивать у здоровых.

Некоторые на больных и не похожи. Краснокофтный юноша, например. Отвлекая меня, мои тапочки смотрел. Когда пропадали чьи-то вещи, возмущался: "Ну кому то нужно?"

Ниже пациенты ДОКПБ-1 наиболее странные.

Бывало, ночевал я среди больных. Возле худого пожилого мужчины, который себе что-то шепчет и посмеивается. Ночью ходит, открвая воду, гоняя чаи, вымывая чашку. Моя сонливость от этого пропадает. Но молчу.

К нему парень. Молодой. Синева под его глазами, на голове шапка. Лицо бобровое. Чай отопьёт и головою мотает. Проглатывание только после мотания.

Обсессивный Паренёк. Лицо бесстрастное, голова треугольная вследствие слежавшиейся, торчащей шевелюры. Ходит и дверные ручки теребит.

Толстяк Озлобленный. Лет ему 40-50. На кофте скалящаяся змея. Глаза злые. Постоянно раздражён.

Толстяк Улыбчивый, около 30-ти, расхаживает обычно по пояс обнажённым. Болтает его брюхом и сиськами. Глаза пузырями. Волосы чёрные, короткие, торчком. Манера говорить — аччелерандо. Тема разговора спутана. То напевы свидетель-иеговывского гимна, то папаша — мразь, то Викторовне — смерть, то ливерную любит уминать после рабочего дня, то голую женщину нарисовал, то давай видеоклипы посмотрим. Чревоугодник и похотливый. Детская непосредственность. С матерью груб. Может агрессивничать. Но то, наверно, бравада. Видно, что других опасается. Жалко парня.

Красавец Прикованный. Беспомощный и расхристанный. Одурманенным ещё пытается что-то сказать. Глядя на меня. Руки прибинтованы до койки. Пытается мастурбировать, ему не дают. Если б я мог удовлетворить! Медсестра замахивается. Солдатня подшучивает. Я мастурбирую — меня тоже свяжут? Воображаю: ночь, а медсестра (была красавица-медсестра) дежурит одна. Среди воя, стука, стона сопалатников она краётся к этому блеющему красавцу. Садится на привязанного. Дикое, безумное наслаждение.

Напуганного старика вели за верёвочки на запястьях. На глазу синяк. Его связывают, а старик и стонет, и корчится. Старая медсестра на нервах ударила, накрыла матрасом. Успокоившийся либо смирившийся, затих и во рту палец. "Чупа-чупс", — острит Андрей. Хихикая, Ткаченко рассказывает: его, старика, вели на рентген. Внутри кабинки запаниковал. "Клаустрофобия". Заперли да начали метущегося лучами. Плевался лекарствами — солдацкие наезды. Несчастный.

День Игрени

В сумерки включается свет и телемузыка на полную. Медсестра ходит и каждую палату так. Кричит о подъёме, зовёт умываться. Окоченевшие со сна конечности передвигаю, курс я держу на туалет. По коридору шумно, людно. Рожи кислые. Выжидаю свобождения туалета. Хожу коридором. Скоро коридор уже пустеет. Начинают обход.

Свора психиатров объявляется в дверях. Словно птеничьи головы с гнезда вращаются. Посмотрели по сторонам, опросили, не задержались.