Читаем Мистический манускрипт о медном мертвеце (ЛП) полностью

Он вздрогнул, но совладел с собой и проскользнул мимо меня в коридор. Дверь уборной на этом этаже украшала самодельная табличка: «Не убрано! Вход воспрещен!», что казалось несколько чрезмерным даже для засорившегося туалета.

Держась на расстоянии, Плакстон сделал мне знак, чтобы я открыла дверь. Я задержала дыхание и повернула дверную ручку.

В помещении царил полумрак — свет едва проникал через небольшое окно с витражными стеклами; его лиловые и желтые грани в форме бриллиантов придавали этому месту странное карнавальное настроение. Прямо под окном располагалась ванна, а в ней сейчас сидело нечто, больше напоминающее статую.

— Это шутка? — повернулась я к мальчику. Но один взгляд на его лицо поведал мне ответ: по тому, как он закрыл рот ладонью, можно было понять, что он не пытается скрыть озорную улыбку, а борется с приступом тошноты.

Нечто, занимающее ванную, вовсе не было статуей — это был человек, мужчина, мертвый мужчина, и при этом совершенно голый. За исключением лица, его тело выглядело так, словно было вылито из меди.

— Приношу свои извинения, — прошептал Плакстон, отводя взгляд от этого зрелища. — Сейчас это крайне неподходящее место для девочки…

— К черту девочек! — вспылила я. — Я здесь как эксперт, а не как женская особь.

Плакстон непроизвольно отшатнулся.

— Кто это? — глядя на покойника, я все еще едва верила своим глазам.

— Мистер Деннинг, — отозвался мой спутник. — Наш заведующий.

Я мысленно открыла блокнот и начала записывать детали с места преступления.

Покойный полулежал в ванне, как будто (если не принимать в расчет субстанцию, которой он был покрыт) задремал во время долгих водных процедур. В нескольких дюймах до верхнего края ванны по ее периметру тянулся непрерывный след голубой мыльной пены, а растрескавшаяся резиновая пробка все еще была воткнута в сливное отверстие. Какой бы не была жидкость, прежде наполняющая ванну, она уже успела вытечь и теперь фарфоровые стенки были совершенно сухими.

Я провела пальцем по осадку и понюхала его. Пентагидрат сульфата меди. CuSO². Несомненно.

Заглянув в пространство позади ванны, я увидела то, что и ожидала увидеть — электрическую батарею. Один из ее зажимов (положительный заряд) был присоединен к прорезиненному проводу, дальний конец которого был оголен и сейчас свернулся на дне ванны подобно спящей змее. Другой зажим (отрицательный заряд) соединялся с проводом такой же длины, на конце которого обнаруживался здоровенный зубчатый зажим, вцепившийся в нос убитого.

Химическая и электрическая реакция и объясняла то, что тело было покрыто слоем металла. Проще говоря, в данном случае произошло электроосаждение.

И хотя я знала, что бесполезно искать в этом теле признаки жизни, я все же приложила два пальца к сонной артерии. Пульса не было. Мистер Деннинг, без сомнения, отправился в мир иной.

— Помоги мне, — обратилась я к мальчику, а сама схватила труп за плечи и оторвала его спину от стенки ванны. Раздался хруст, и несколько кусочков того, что покрывало тело, отвалились и упали на дно. Взгляд на оголившуюся часть кожи, по-прежнему покрытую тонким слоем меди, подсказал мне, что здесь и речи быть не может о смерти от ножевого ранения или выпущенной пули.

Плакстон даже не пошевелился в ответ на мою просьбу.

— Он действительно умер? — все еще не веря, спросил он; его губы дрожали. Я едва удержалась от парочки неуместных острот — что-то заставило меня держать себя в руках.

— Да, — подтвердила я очевидное. И только.

— Я так и подумал… Поэтому и написал тебе.

Странно было ожидать от него подобное — ведь, по моему мнению, мальчик все еще пребывал в глубоком шоке.

— Но почему ты позвал меня? — удивилась я. — Почему написал письмо вместо того, чтобы позвонить? И если уж мы заговорили о телефоне… почему ты просто не вызвал полицию?

Плакстон побелел еще сильнее (если такое вообще было возможно):

— Они решат, что это я убил его. Я хотел, чтобы за расследование взялся кто-то, кто сможет доказать, что я не виновен. Поэтому я и написал тебе.

— Ты и правда это сделал? Имею в виду… убил его?

— Конечно, нет! — возмущенно прошипел мальчик, (наконец) слегка розовея.

— А кто тогда это сделал?

— Не знаю. Поэтому я и хотел, чтобы ты пришла.

Плакстон уже начинал звучать как заевшая грамофонная пластинка. Я еще раз — на этот раз очень внимательно — вгляделась в мертвого человека.

— Мы можем поговорить в твоей комнате? — спросила я. Несмотря на то, что это казалось крайне заманчивым, обсуждение убийства над ухом самого убитого показалось мне несколько оскорбительным. Кроме того, я хотела получше разглядеть комнату Плакстона.

— Раскажи-ка мне, — приступила я к допросу, устроившись в его любимом плетеном кресле, — о других мальчиках, обитающих в комнатах этого крыла. Можешь начать с Паркера и Косгрейва.

— Косгрейв нормальный парень, — послушно начал рассказывать мой собеседник. — Он капитан спортивной команды. Его отец, профессор химии, преподает в Кембриджском университете.