Читаем Между полностью

С чего мне начать мой рассказ? Не с тех ли времен, когда могучий Ху Кадарн пришел сюда, в Прайден, с первыми людьми? Когда родился Араун, владыка Аннуина? Или с других времен, когда опустилась суша, связующая Прайден с бескрайней землей на юге, когда хлынули воды Ворруда, отрезав наш остров от иных земель? Тогда случилось и иное, сын мой: разделились не только суши, но и миры. Наш мир начал отдаляться от мира людей. Раньше любой из нас мог запросто придти к людям, раньше для любого человека был открыт и Аннуин, и Авалон, — потом же это стало доступно лишь избранным и лишь в отдельные дни. Ты спрашиваешь меня, сын мой, почему это плохо? Узнаю слова Манавидана — тот так и не простил, что ему долгие годы пришлось жить среди людей. Он был бы рад вечной границе меж мирами…Я отвечу тебе так, сын Мейрхиона: как вода, если ей не дают течь, превращается в болото, как дерево от избытка воды гниет и падает, так и наши два мира лишатся жизни, будучи разделены. И вот когда Араун, владыка Аннуина, понял, какая беда нам грозит, он нашел Аннуину второго короля. Человека. Его звали Пуйл. Он стал править Аннуином, миром волшебства, Араун же — миром людей. Так заново возникла едва не утраченная связь. А потом, когда Пуйл вернулся к людям, я стала его женой. И родился Придери, второй человеческий король Аннуина. Придери держал врата миров открытыми. Но теперь он убит Гвидионом.

* * *

— Погоди, матушка. Не всё сразу. Скажи теперь: чего ты хочешь от меня? Мести за Придери?

— Когда‑нибудь ты отомстишь за него. Но сейчас ты должен не дать оборваться связи смертных земель и Аннуина. Ты — мой сын, но ты — сын человека. Твой отец Мейрхион был владыкой Дал Риады, дальней северной земли. Ты можешь стать человеком, как он. И тогда — кому как ни тебе быть вторым королем в Аннуине, наравне с Арауном?

— Стать человеком… Динас говорил мне об этом. Но что это означает? Короткий век смертных?

— Нет, век твой останется долгим. Но ты будешь жить их тревогами и радостями, подчиняться их законам, разделять их страхи, недоступные нам, властителям Аннуина. Тебе придется полагаться на силу твоих рук и мудрость сердца, почти не пользуясь той чародейной силой, что дана тебе мною от рождения. Сможешь ли ты поставить законы людей над собственной волей, сын мой?

* * *

Сын Рианнон встал. Ветер трепал его просоленные волосы, обсохшие за время этого разговора. Невысокий, но плечистый, в священной наготе, еще не ведающий человеческого стыда, он походил сейчас на некоего бога… да он и был им — сын богини и короля людей. Больше не оборачиваться конем ради забавы. Выучить непонятные законы людей. Сжать себя до того слабого существа, которое зовется человек. И — тем помочь и миру смертных, и миру таких, как он, его мать, Манавидан…Он оборачивается к матери и говорит:

— Я уже назвал себя человеком. Я уже выбрал. Только я… я пока ничего не умею. Человеческого — ничего.

Пойдем, Марх. Пойдем прочь от моря. Поднимемся хотя бы к рыбацкой хижине: оденешься, съешь горбушку хлеба, глотнешь пива. Издалека посмотришь на черную громаду Тинтагеля — твою столицу, которой еще только предстоит стать действительно твоей. В замке живет другой король — уже бывший король Корнуолла, но всё еще очень опасный. Араун и Рианнон лишили его власти, они отдали страну тебе — но тебе еще предстоит иметь дело и с этим противником. Ты станешь хорошим королем, Марх. Лучше чем тот, что в бессильной ярости заперся в Тинтагеле, пытаясь удержаться за землю, уже вышедшую из‑под его власти. Я это просто вижу. Я же сенешаль этой страны.

* * *

Сквозь серые тучи — рваные желтые линии. Не сразу поймешь, что это — низкая поздняя луна. Огромная.

— Динас, расскажи мне о Корнуолле. Сколько лет ты живешь здесь?

— Это меряется не годами, Марх. И не веками.

— А чем?

— Народами. Первые пришли сюда с Ху Кадарном. Не приплыли — пришли посуху. Когда этот остров был частью огромной суши. Они строили кромлехи, возводили менгиры, сооружали длинные курганы — ты же знаешь эти бесконечно долгие коридоры из каменных плит.

— Куда они делись?

— Ушли курганами. В Аннуин… или в другие миры. Я не знаю. Круитни — их последние потомки.

— Но ты — не круитни.

— Но я и не человек.

— Кто ты, Динас?

— Я слуга властителя Корнуолла. Я — часть этой земли. Я есть, пока существует Корнуолл.

— У тебя нет ни отца, ни матери?

— Я их не знаю. И — довольно обо мне. Ты хотел узнать о своей земле — так слушай.