Читаем Месть Матушимы полностью

Ник Картер прочитал письмо дважды. Сначала он был склонен не придавать особого значения предостережениям, но потом передумал.

— Скажите, Гарнетт, — обратился он к зятю генерала, все время молча наблюдавшему за ним, — вы хорошо рассмотрели того молодого человека, который сунул мне эту бумажку?

— К сожалению, я не обратил на него внимания.

— Жаль! А я надеялся, что вы, поднимаясь на пароход, уже видели его и можете мне сказать, кто он такой.

— Почему это вас интересует? — спросил Гарнетт.

—Я хотел кое о чем расспросить его. Мне очень важно узнать, кто поручил ему передать мне это письмо.

— А что это за письмо?

— Читайте сами. А потом скажите мне ваше мнение.

Пока Гарнетт читал, Ник Картер внимательно следил за выражением его лица и заметил, что он сначала вздрогнул, потом нахмурился и в конце концов улыбнулся.

Но Ник Картер не прерывал его во время чтения и, лишь когда Гарнетт вернул ему письмо, спросил:

— Ну, что вы на это скажете?

— В смысле ясности не оставляет желать ничего лучшего, — уклончиво ответил Гарнетт.

— Конечно, но ведь трудно предположить, чтобы целая шайка людей ехала на пароходе только для того, чтобы меня укокошить.

Гарнетт ничего не ответил.

— Когда вы читали письмо, — продолжал Ник Картер, — я следил за выражением вашего лица и сделал заключение, что вам известен автор письма. Я не знаю, можно ли по японским иероглифам разобрать почерк, но считаю это возможным, так как ведь у каждого человека своя особая манера писать, хотя…

—Да, я узнал почерк, — прервал его Гарнетт, — письмо это написано лицом, о котором вы меньше всего думаете.

— А именно?

— Отта Окума, гейша из императорского дворца.

Ник Картер не был поражен, так как в душе ожидал нечто подобное. Его только удивляло, что гейша не высказала ему своих опасений лично, а предпочла столь таинственным образом послать ему письмо.

Внимание Ника Картера было чем-то отвлечено, а когда он опять обернулся, то Гарнетта уже не было.

Настал час отплытия. Матросы снимали канаты на пристани и уже собирались поднять трап, как вдруг подкатила карета, из которой вышел генерал Лакатира с тремя слугами.

Когда он поднялся на палубу, на передней мачте был спущен синий флаг, и огромный пароход пришел в движение.

Генерал подошел к Нику Картеру и приветствовал его.

— Микадо сообщил мне сегодня утром, что вы едете на том же пароходе, что и я, — сказал Ник Картер.

Генерал как-будто удивился и спросил:

— Неужели его величество сообщил вам это?

— Да! Он еще говорил, что вы взяли отпуск.

— Отпуск? Да, конечно, пожалуй, — смутился Лакатира.

Теперь очередь удивляться была за Ником Картером. Но он не подал виду, так как ему показалось, что он понял, в чем дело: ни генерал, ни Том Гарнетт не просили об отпуске, а микадо поручил им охрану Ника Картера в пути.

— Позвольте сказать несколько слов, генерал, — заговорил он.

— С удовольствием, мистер Картер.

— Не кажется ли вам, что мы лучше поймем друг друга, если будем совершенно откровенны?

— Конечно, — согласился Лакатира, — но, откровенно говоря, я не знаю, о чем вы, собственно, говорите.

Ник Картер пошел напролом.

— Не будете же вы отказываться, генерал, что вы вовсе не просили об отпуске, а получили от микадо приказание ехать на одном пароходе со мной.

— Позвольте, мистер Картер…

— Виноват, — прервал сыщик, — я доскажу свою мысль. Дело обстоит, по моему мнению, следующим образом: кто-нибудь высказывал по моему адресу угрозы, о чем узнал микадо. Вследствие этого он немедленно командировал вас на пароход. И не старайтесь отрицать это, хотя микадо и приказал вам не сообщать мне об этом. Его величество весьма любезен и предусмотрителен, и я очень рад ехать с вами и с вашим зятем, но верьте, генерал: со мной в первый раз в жизни случается, что я окружен лицами, которым поручен надзор за мной, как за малым ребенком. До сих пор всегда бывало наоборот: забота о надзоре за другими лежала на мне. А теперь я напоминаю собой высокопоставленное лицо, охраняемое конвоем от убийц и бомбометателей. Должен признаться, что это не слишком приятное ощущение.

— Микадо намекал на то, что вы не слишком будете довольны, когда узнаете об этом, — заметил генерал.

—Я вовсе не обижен этим, — возразил Ник Картер, — но если бы я знал об этом раньше, то стал бы самым энергичным образом отказываться от этой чести.

— Да, но теперь я уже нахожусь на пароходе и возвращаться поздно. Да и кроме того, для меня это путешествие будет приятным развлечением, — заметил Лакатира.

— Охотно верю. Но раз уж не может быть иначе, то между вами и мной должна установиться полная откровенность. Мне необходимо знать, чего именно вы опасаетесь и кого вы подозреваете в заговорю против меня.

Генерал ответил не сразу:

— Весьма сожалею, мистер Картер, но на эти вопросы я вам ответа дать не могу, так как это противоречило бы приказу его величества.