Читаем Мальчик и молоко (СИ) полностью

С плафонов ее взгляд упал на детский столик, и она замерла, скользя глазами по обложке книжки, взятой вчера в библиотеке. Маленький мальчик стоял на берегу реки, заложив руки за спину. Он смотрел прямо перед собой, и Марина точно знала, куда. Она громоздилась на табуретке, поставленной поверх стула, под самым потолком, держа в руках мокрую тряпку, когда нос ее почувствовал запах речной воды. Резко потянуло ногу – Марина наклонилась, чтобы посмотреть, что там – и увидела, что в большой палец впился осколок стекла. Пришлось присесть на песок и подтянуть ногу к себе. Сначала Марина согнула ее назад – но так, вся изогнувшись, она не могла увидеть осколок отчетливо. Тогда она положила ногу на колено левой ноги, согнулась, как часовщик над точным механизмом, и почти клюнула носом свой большой палец. Осколок поддался. Марина удовлетворенно крякнула, плюнула на палец и размазала слюну погуще. Потом села на коленки и принялась сосредоточенно разрывать песок двумя руками. Она копала с таким рвением, что песок закончился и начался слой глины, куда и попал после некоторого размышления осколок цветного стекла. Быстренько забросав ямку, Марина отвернулась к реке и замерла, откинувшись назад и уперевшись руками в мягкую траву.

«Не хочу здесь оставаться», - думала 5-летняя Марина, постукивая кулачками по твердой земле. – «Мне обязательно надо уплыть. Я сделаю лодку!» - и она принялась чертить на песке какие-то решительные полосы.

В дверь забарабанили. Марина покачнулась на табуретке и чуть не упала. «Тысяча чертей!» - выругалась она, и спрыгнула с грохотом всего своего 30-летнего тела на пол.

- Мам, это я, открой! – басил за дверью Миша.

- Ты что, сынок, из садика ушел?

- Вадька меня бил! Я ему тоже врезал!

- А с носом что?

- Это Данил сосулькой стукнул!

Марина достала крем, купленный в их прошлый приезд к бабушке, - собрание нескольких французских трав, составленное известной в тех местах травницей, которая ловко обращается с 50-тью наименованиями одновременно, и щедро натерла покрасневший уральский нос.

Расстроенный мальчик присел к ней на колени. Уже смеркалось. К вечеру люди становятся совсем нереальными, вот и сидевший у нее на руках человек шести лет казался каким-то мерцающим, словно сквозь него можно было при желании увидеть совсем по-другому устроенные структуры. Марина знала за собой это наваждение. Привычная мысль спокойно расположилась в ее голове, но одно из слов в этом предложении, предложенном ей как куски хлеба на блюде, оказалось на этот раз больше других по размеру. «Желание» – этот кусок был гораздо больше остальных.

- Марин, собери мне сменку, я через час на вокзал! – отзвонился муж.

- Мам, сказку… - плаксиво-устало попросил Миша.

Марина открыла ту книжку, с мальчиком на обложке. Сердце ее взволнованно забилось.

«Когда я был маленьким, - неторопливо прочла она, - мы вместе с сестрой деда по отцовской линии, тетей Мартиной, мирно жили на краю деревни в маленьком доме, бывшей ферме, одиноко стоявшей среди полей.

Тетя Мартина одевалась старомодно, носила набивные чепцы, платья в складку, на поясе у нее всегда висели серебряные ножницы. Она командовала всеми на свете: людьми, собакой, утками и курами. Меня же она распекала с утра до вечера. Между тем я был тихий, и, наверно, воспитывать меня было легко...»

А там, за поворотом, река. Марина покосилась на сынишку. Уставший Миша заснул мгновенно. Марина встала, положила книжку ничком, и с тем же бьющимся сердцем стала собирать в сумку немного одежды для командировки. Она не боялась, что забудет, о чем собиралась подумать. В ее голове по-прежнему лежали куски огромных слов на тарелке, они занимали все пространство, и ни одна новая мысль не могла бы туда попасть.

Это произошло три месяца назад.

***

Над дачным домиком вставала полная, яркая, светящаяся Луна.

«Говорят, это корабль пришельцев…» - сказал Миша из кресла. Спать ему не хотелось, и он пытался заболтать родителей, чтобы не отправили в постель.

«Глупости!» - отозвался папа.

«А еще говорят, что Луна всегда повернута одной и той же стороной к нам», - подначила Марина.

«Все спутники планет всегда повернуты к своим планетам одной стороной. Ни с Марса, ни с Юпитера, ни с Сатурна нельзя увидеть обратную сторону их спутников», - внес ясность муж.

«А с другой стороны можно увидеть?» - сообразил Миша.

«В смысле?»

«Ну если с одной планеты смотреть на спутники другой….»

Разговор увлек всех, и Марина, взбивая подушки, думала благодарно: «Не хочу забывать это мгновение! Не хочу забывать этих близких и дорогих мне людей и наши прекрасные разговоры! Не хочу забывать эту жизнь!» В каком-то необъяснимом порыве она подняла руки к небу и попросила жарко: «Пожалуйста, я хочу помнить! Я хочу, чтобы моя память была всегда со мной!»

Порыв внезапно иссяк, и она замерла, оглушенная произошедшим. Что-то она явно натворила сейчас, но что именно, ей было самой не понятно.

***