Читаем Лучше, чем идеально (ЛП) полностью

— Исключен. Действия имеют последствия, мистер Фицпатрик. Несмотря на многочисленные предупреждения о вашем мошенничестве, употреблении наркотиков и проделках, вы снова нарушаете правила и показываете себя недостойным быть учеником подготовительной академии Реджентс. Очевидно, это также означает, что вам не будет предложено присоединиться к нам в ваш выпускной год.

Я не двигаюсь и ничего не говорю. Этого не может быть. Я могу перечислить дюжину других учеников, которых поймали с поличным во время проделок и они не получили ничего, кроме предупреждения. Я же случайно оставил свои записи на полу, пока шел тест, и мистер Раппапорт сделал запись, что я обманываю. И обвинение в приеме наркотиков... ладно, я пошел с друзьями на вечеринку и пришел домой в стельку пьяный. Я не хотел, чтобы меня вывернуло на статую основателя Реджентс, после того как я обнаружил, что кто-то подбросил экстази в мой напиток, и я чертовски уверен, что не размещал на школьном сайте фото, на котором меня тошнит. Какой-то старшеклассник из школьного совета в ответе за это, хотя он и не попался, потому что никто не будет обвинять парня, если его отец каждый год спонсирует школе кучи денег.

— Поскольку вы уже сдали итоговые экзамены, я снисходителен и позволю вам получить полный зачет за одиннадцатый класс. Из уважения к вашему отцу. Я также даю вам двадцать четыре часа, чтобы перевезти вещи из кампуса, — он начинает писать на кусочке бумаги, затем поднимает глаза на меня, когда осознает, что я не двигаюсь. — На этом все, мистер Фицпатрик.

Снисходителен?

В то время как развивается абсурдность моей ситуации, я иду в общежитие для учеников одиннадцатого класса.

Я исключен из Реджентс и должен переехать домой. К моей мачехе, которая живет в своем собственном, бестолковом мире. Вот дерьмо.

Мой сосед Джек сидит на краю своей кровати и качает головой.

— Я слышал, Кроу сказал, что ты отчислен.

— Да.

— Может, если мы все вернемся туда и скажем правду, он передумает...

— Если твой отец узнает об этом, он превратит твою жизнь в ад. Другие парни будут в той же лодке.

— Дерек, тебе не следовало брать всю вину на себя.

— Не волнуйся, — говорю я. — Кроу выяснял отношения со мной. Просто это дало необходимый ему предлог, чтобы вышвырнуть меня. Я ожидал чего-то такого.

Через полчаса звонит Брэнди. Моя мачеха услышала новости от Кроу и завтра проделает трехчасовой путь от Сан-Диего до Реджентс. Она не кричит и не читает нотаций, и не ведет себя словно она моя мама. Вместо этого она сказала, что попытается убедить Кроу изменить свое мнение о моем отчислении. Как будто это сработает. Сомневаюсь, что в старших классах она была членом клуба полемики. Мне не очень-то верится в ее навыки убеждения. Честно говоря, я даже не уверен, закончила ли она старшие классы. Утром я все еще пытаюсь понять, что, черт подери, я собираюсь делать, когда в дверь стучит охрана кампуса. У них особый приказ сопроводить меня немедленно в кабинет директора.

Когда я иду по территории кампуса, с охраной по бокам, я прекрасно осведомлен о шепотках от учеников, мимо которых я прохожу. Не часто кого-то отчисляют. Я поднимаюсь по ступенькам к администрации, где на стене Славы с гордостью размещены фотографии бывших учеников, которые стали известными спортсменами, астронавтами, конгрессменами и авторитетными бизнесменами. Если бы это было два года назад, я наверняка представил бы свое фото на стене, но не теперь.

Как только дверь в кабинет Кроу открывается, мои глаза фокусируются на женщине, сидящей перед его столом. Это Брэнди, которая уже восемь месяцев является женой моего отца. Она на четырнадцать лет моложе моего отца (а это значит, что ей двадцать пять лет, всего на восемь лет старше меня). Ее оранжевые туфли на шпильке сочетаются с огромными оранжевыми серьгами, свисающими до плеч. Всякий раз как я ее видел, она носила плотно облегающую одежду с глубоким вырезом, словно собралась идти в ночной клуб. Она выглядит неуместно в этом кабинете, наполненном красным деревом и темной кожей.

Брэнди бросает на меня быстрый взгляд, когда я вхожу, а затем возвращает все свое внимание Кроу.

— Итак, какие у нас варианты? — спрашивает она, поигрывая своей сережкой.

Кроу закрывает папку на столе.

— Мне жаль, но я вариантов не вижу. Чудовищное преступление с использованием животных недопустимо в Реджентсе, миссис Фицпатрик. Ваш сын...

— Пасынок, — поправляю я его.

Кроу с отвращением смотрит на меня.