В настоящее издание, подготовленное ведущим научным сотрудником Государственного Эрмитажа, искусствоведом Олегом Яковлевичем Не…
Старинное / Европейская старинная литература 18+«
Куртизанка Джулия вспомнила 35 позиций, и эта цифра сильно превышает число «фигур Аретино». Названия некоторых позиций явно антиклерикальны или кощунственны («церковь», «колокольня», «свеча», «звонить ногами»), иные звучат экзотически («по-турецки», «по-мавритански», «по-немецки»), иные — изобретательно шутливы («ехать на осле», «веселая вагина», «как андрогин», то есть Гермафродит…")[8]
Существует мнение, что "Любовные позиции" Д.Романо и П.Аретино тесно связаны с бытом римских куртизанок. Точнее тех из них, наиболее привилегированных, которые носили наименование "cortigiana onesta", т. е. "официально признанная куртизанка". Их нередко сравнивали с гетерами классической Эллады. В их роль входило не только доставлять эротическое удовольствие, но также — играть на лютне, петь, сочинять сонеты, цитировать Боккаччо и комментировать политику папского двора. Помимо социальной роли, они играли и роль дидактическую, состоявшую в приучении знатного клиента к умению хорошо говорить и хорошо себя вести.
Украшенные драгоценностями, умащенные благовониями, окруженные экзотическими животными, задрапированные в самые роскошные ткани, куртизанки Рима, Венеции и других итальянских городов, превращались в особый слой населения, изысканный и блещущий богатством. Они не только позировали художникам, но и влияли на содержание их работ.
В первое десятилетие XVI века римские куртизанки жили в самой престижной зоне вечного города, в наиболее роскошных особняках. Папы нередко оказывали покровительство "служительницам любви". Хронисты рассказывают, что при дворе Александра VI (1492–1503) любовь была превращена в зрелище, в котором участвовали "красивые куртизанки и лакеи крепкого телосложения". Подобными спектаклями любовались избранные гости папы.[9] О папе Льве Х (1513–1521) можно было бы почти утверждать, что он покровительствовал проституции высшего полета, как и прочим порокам и удовольствиям, включая общество придворных шутов. Позже, в течении века, более аскетичные понтифики, такие как Павел IV, Пий V и Сикст V приняли "пуританское поведение", выразившееся в более строгих законах или регламентациях для этого рода дам. Но это случилось позже, пока же имена куртизанок были у всякого на устах, за их успехами следил каждый. Так знаменитая Империя, которая служила моделью для "Галатеи" Рафаэля, была воспета в латинских стихах, блиставших игрой слов, ставших знаменитыми: "Она — второй божий дар Риму после Империи {римлян}".
Обращаясь к "Любовным позициям" Аретино, мы можем задаться вопросом: кто, если не куртизанки, могли быть теми шестнадцатью женщинами, которые демонстрируют свои природные данные или свое умение в эротических играх, где они предстают удивительно на равных с мужчинами? Уж верно — не жены, вдовы, сестры и прочие пристойные представительницы этого общества. К счастью, некоторые знаменитые куртизанки эпохи упомянуты в сонетах Аретино. Беатриче де Бонис, предполагаемое действующее лицо позиции № 14, имела среди своих поклонников Лоренцо Медичи, герцога Урбинского, и поддерживала переписку с ним. Вазари утверждает, что Рафаэль написал её портрет. Может быть, она была моделью для его "Форнарины" (Рим, Национальная галерея) и портрета (Москва, ГМИИ им. А.С.Пушкина), приписанного Д. Романо.[10]
Сер Джованни Флорентиец , Хуан де Тимонеда , Антонио де Вильегас , Пьетро Фортини , Франсуа де Бельфоре , Луиджи Пульчи , Лоренцо де Медичи , Луиджи Аламанни , Антонио де Эслава , Джованфранческо Страпарола , Франческо Мария Мольца , Маттео Банделло , Мазуччо Гуардати , Антонфранческо Граццини , Маргарита Наваррская , Франсиско Лопес де Вильялобос , Агустин де Рохас Вильяндрандо , Ноэль Дю Файль , Никколо Макиавелли , Джиральди Чинтио , Шипионе Баргальи , Мигель де Сервантес Сааведра , Франко Саккетти , Тирсо де Молина , Луиджи да Порто , Бонавантюр Деперье , Никола де Труа , Сеньор де Шольер , Гаспар Лукас Идальго , Джироламо Парабоско
Старинное / Европейская старинная литература