Читаем Литерный эшелон полностью

Литерный эшелон

В 1908 году в тайге был обнаружен упавший с неба неизвестный дискообразный аппарат. Для его изучения была послана экспедиция из…

Андрей Михайлович Марченко

Фантастика / Научная Фантастика 18+

В избе проснулся ребенок, он завопил в своей колыбели, матушка тут же взяла его на руки, стала успокаивать, хотя сама была испугана без меры.

Скинуло с кровати и старика Пахома, который из тайги пришел заполночь, а, потому и спать собирался до обеда.

По шаткой лестнице на колоколенку взобрался попик — осмотрелся вокруг. Втянул в себя воздух — показалось, что пахнет горелым, и будто серой.

Из-за леса подымался столб не то дыма, не то пыли.

Попик поплевал на руки, схватился за бечевку и ударил в колокол.

К церквушке стал подтягиваться деревенский люд, застегивая на ходу телогрейку, подошел и проспавший все Пахом.

Крикнул:

— Поче звоняш?

Священник ответствовал:

— Дак ведь звезда Полынь упала! Истину тебе глаголю! Треть рек и источников станут горьки, и множество народу погибнет! Последние часы мира уже наступили! И всем надлежит причаститься перед смертию!

Пахом подошел к колодцу, бросил ведро. Подняв, стал пить прямо из него. Напившись, отер рукавом бороду:

— Да не… Обнакновенная волога… Не то ты баешь!

— Тебе, дураку, сказано: треть источников! — не успокаивался попик.

— Адали надоть схоить, изгленуть…

— Ну и иди, коль без причастия умереть желаешь!

— И пайду!

Пахом ушел через час.

Ушел сам, прихватив только берданку и патронташ.

А народец сельский разошелся по домам, натопил жарко бани, попарился, переоделся в чистую одежду.

Затем, где-то около полудня, селяне сошлись к церкви, исповедовались да приняли последнее причастие.

Стали ждать смерти — она не торопилась.

Плакали дети, но не от страха — он прошел. Им хотелось есть и играть.

Время неспешно шло — сначала добрело до обеда, потом начало потихоньку скатываться к ужину.

Уже и смеркалось.

Не дождавшись конца света, люди расходились по домам.

Спать в деревне ложились рано.

<p>Ограбление</p>

Под аркой Антипа скрутил кашель. Будто сначала крепился, потом кашлянул разок несильно. Ну а затем в организме его случилась какая-то лавина: кашель становился, все громче, чаще, изо рта летели сгустки. Больного скрючило в три погибели, глаза налились кровью. За кашлем некогда было и вздохнуть.

Все кашляя, из кармана пиджака достал пачку папирос, выбил одну, вставил гильзу в рот, но тут же выплюнул ее с очередным приступом.

Андрюха достал папироску из своего кармана, прикурил ее, подал Антипу. Тот принял с кивком благодарности, затянулся…

…И кашель довольно быстро стал сходить на нет.

Антип перевел дыхание, вытер с глаз слезы.

— Курите, — разрешил он остальным и добавил. — Может, в последний раз затянемся.

По брусчатой мостовой катила бричка, напротив, у подъезда углового дома скучал швейцар. Над ним, омытая летним дождем, словно новая сверкала вывеска: «Ресторанъ Лондонъ».

— Если вдруг кто хочет отказаться — еще не поздно. Сейчас самое то время.

— Да ладно, нам-то чего?.. — ответил за троих Андрюха. — Ты же самое сложное на себя берешь?..

Последнюю фразу он полуспросил — а не раздумал ли сам Антип. Но тот покачал головой: нет, все по плану.

— Ну, тогда начали…

В ресторане веселье было на излете.

Половина зала уже опустела ввиду утреннего часа. Но на окнах висели шторы, часов не имелось, и некоторые посетители пребывали в благостном неведенье о времени суток.

Впрочем, оркестр уже отдыхал, лишь пианист, мучимый бессонницей о чем-то спорил со своим инструментом. Звуки музыки, мелодичной и одновременно нестройной было слышно на улице, на втором этаже здания, и комнатах заведения, в которые допускались немногие.

Там велась игра азартная, запрещенная, а потому и особенно желанная.

Играли в винт, в очко, в «железку». Крутилось колесо рулетки.

Наверху хозяин заведения как раз закончил писать письмо. Пробежался взглядом по листу еще раз, остался доволен. Присыпал чернила песком, струсил его. После положил письмо в заранее подготовленную капсулу. С ней прошел мимо сейфа, к станции пневмопочты, опустил в ячейку, нажал на клавишу клапана…

И капсула, грохоча по трубам, улетел на почтамт.

Внизу открылась дверь, впуская в обеденный зал Антипа, Андрюху и Пашку.

Подошел приказчик:

— Желаете отдохнуть, выпить?

— А сколько у вас стоит стакан водки?.. — поинтересовался Антип.

— Здесь цену на такие пустяки не спрашивают, сударь. Здесь просто платят. А коль денег у вас нет — зачем же вы сюда пришли?

— Хам…

— А может и хам! Да вам-то с того что за печаль? Это заведенье для благородных господ! А вас за версту видно — суконное рыло! Я вообще не понимаю, как вас швейцар пустил.

…Меж тем, швейцар боялся вздохнуть громко. Ему в нос упирался ствол «браунинга». Пистолет был дамский, с перламутровыми ручками. Но без сомнения, пули в нем были достаточно серьезными, чтоб прервать жизнь, еще вчера казавшуюся никчемной.

Антип же, оглядевшись вокруг, произнес довольно громко:

— И не мучает же вас совесть, спускать здесь сотни и тысячи рублей, когда народ прозябает в нищете!

Заскучавшие было посетители с удивлением обернулись на говорящего.

Но на приказчика это не произвело ровно никакого впечатления.

— Ну, вот еще один оратор… Петруха, Николка, помогите молодым господам выйти — они ошиблись дверьми.