Читаем Лимон на снегу (СИ) полностью

   Тонким сверлом в уши врезался противный писк набирающий громкость. Кир знал, что слышит его только он, и дальше будет только хуже. Изображение стен, учеников, парт начало дрожать, как песок на низкочастотном динамике.

  - Нет, я не успел выучить. - Быстрее избавиться от этих взглядов, сделать так, что бы все о тебе забыли любой ценой.

  - Опять? Может, хоть раз выйдешь к доске и расскажешь? Письменные задания ты делаешь отлично, почему же не можешь ответить у доски. - Алексей Иванович вздохнул и перевел взгляд на других учеников, ритмично похлопывая указкой по руке. - Кто готов отвечать?

  Взметнулся лес рук и учитель вернулся за свой стол, пригласив одного из желающих блеснуть знаниями. Кир шумно выдохнул, и зажмурил глаза. Страх нехотя угасал алым угольком в потухшем костре. Спокойствие. Такое обволакивающее и размеренное. Одноклассники и Алексей Иванович забыли о нем, погрузившись в научные открытия и изобретения средневековья. Умиротворение обвило худощавое тело ребенка мягкими лапами и обняло сзади, словно соскучившийся родитель. Кир вытащил из рюкзака прозрачную шариковую ручку, с почти пустым стержнем, и продолжил дорисовывать витиеватые узоры на парте, выводя очередные изгибы и линии. Миллиметр за миллиметром. Маленький шарик, покрытый чернилами, на кончике ручки чуть продавливал лакированную поверхность и оставлял за собой насыщенный синий след. Кир не знал, что значат эти узоры и не придавал этому никакого значения, он просто отключал сознание и пускал руку в свободный полет. Вязь на парте рождалась сама по себе, постепенно закрывая всю чистую поверхность. За эти занятием уроки пролетел незаметно. После очередного раздражающего звонка на перемену Кир всегда оставался в классе, в отличие от других детей, которые старались покинуть школьные казематы и вырваться на улицу. Он неспешно доставал учебники, раскладывал их на парте в определённом, понятном только ему порядке или читал очередную книгу. Зачастую это были очень серьезные и взрослые произведения или научные книги, которые вряд ли бы когда-то заинтересовали одиннадцатилетнего ребенка, но Кир читал их с упоением, а, что бы не вызвать удивление и так неприятное ему внимание, он оборачивал их в аккуратно вырезанный кусок старых обоев.

  Учебный день проходил без особых эксцессов, урок истории сменился русским языком и биологией. Перемены он все так же отсиживался в классе за чтением. Между вторым и третьим уроком школа опустела на полчаса, гомонящая и шумная толпа разновозрастных учеников переместилась в стоящую через дорогу от школы столовую. Кафельный пол, обшарпанные белые столы и извечный запах чего то варено-прокисшего. Обычный обед для сельской школы: отварные макароны с сосиской, компот и булочка. Поварихи на раздаче, давно привыкшие к "татаро-монгольскому игу" каждый день, лишь безразлично взирали на происходящий хаос из-за алюминиевых кастрюль. Кир, оставшись один в классе, доставал завернутые в газету ломтики хлеба с маслом и сахаром. Ел он только лишь для утоления чувства голода, удовольствие от вкуса еды было ему так же не знакомо, как и другие чувства. Но он находил что-то интересное в похрустывании сахарного песка на зубах.

  После уроков ему предстояла сорокаминутная поездка на старом ПАЗике. Сельский центр, где находилась одна на всю плеяду небольших поселков, школа и его маленькое, не больше тысячи жителей, село, разделяла узкая горная дорога, в одном месте проходящая по горному перевалу. Покатые старые горы, изрезанные зубьями каменистых утесов и обрывов, топорщились в небо грабовым и буковым лесом с бурой подложкой из полусгнивших листьев. Кир мог бесконечно рассматривать частокол облысевших по осени деревьев, они его успокаивали так же, как узоры на парте.

  Начало зимы давало о себе знать: пронизывающий ветер, температура близкая к нулю, легкий моросящий дождь. Большая влажность воздуха дополняла картину, температура в плюс пять ощущалась, как минус пять. Такие метеорологические изыски заставляли съеживаться и дрогнуть. Люди на остановке, как озябшие воробьи, сбились в кучу под небольшим навесом, с надеждой высматривая из-за поворота желтый автобус. Кир держался чуть поодаль, предпочитая мокнуть под дождем, чем толпиться с людьми. Зеленый анорак немного спасал от сырости и ветра, но он все равно порядком замерз. Капли дождя гулко барабанили по капюшону и рюкзаку, заглушая почти все остальные звуки. Автобус приехал с опозданием на полчаса, когда люди уже изрядно понервничали и завелись. Задержки транспорта были нормой, но народ все еще ни как не мог привыкнуть к этому, после развала социалистического строя.