Читаем Ликвидатор полностью

Мы с Моникой совершили короткое плавание в прохладной Атлантике, после чего последовали долгие, неторопливые загары на солнце, затем еще одно короткое купание и поспешное возвращение в мотель, когда солнце начало падать в сторону Памлико-Саунд на другой стороне острова. После душа мы провели потрясающий час в постели, а затем встали, чтобы найти место для ужина. Выбор был невелик, но свежая рыба в том месте, которое мы выбрали, была хорошо приготовлена, если не сказать захватывающей, и мы честно не могли жаловаться.

Так продолжалось пару дней; мы бродили по пляжам, время от времени останавливались, чтобы поговорить с серфингистами, проверили сувенирные магазины и согласились, что ни в одном из них не было ничего стоящего. Погода никогда не менялась, всегда была легкая дымка, которая делала голубое небо молочно-серым, и через некоторое время она начала угнетать нас обоих. К полудню третьего дня мы договорились, что пора возвращаться; мы останавливались где-нибудь еще вдоль берегов на ночь - не торопились, просто мы хотели двинуться дальше.

Мы слышали о пони Окракока, дикой породе, похожей на тех, что обитают на острове Чинкотиг, недалеко от Вирджинии, но не заметили ни одного, пока не были на пути к парому. Затем, когда мы ехали по узкому двухполосному асфальту через холмистые дюны, Моника внезапно указала мне впереди налево.

Она завизжала. "Смотри!" «Пони! Целое стадо!»

Я повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как пара конских задних конечностей исчезает за высокой, поросшей кустарником дюной. «Они ушли», - сказал я.

«Ой, пожалуйста, перестань, Ник», - настаивала девушка. «Посмотрим, сможем ли мы их снова найти».

«Они дикие, они не подпустят вас к себе». Я знал, что Моника без ума от лошадей; она регулярно ездила верхом в конюшню в Мэриленде. Для меня лошади - это просто более быстрый способ преодолеть землю, чем ходьба, если это единственный выбор, который у вас есть.

«Давай все равно попробуем». Она положила руку мне на колено и одарила меня своей игривой ухмылкой, говорящей о том, что она чертовски хорошо знает, что добьется своего. «Мы никуда не торопимся и даже не смотрели на эту часть острова».

Совершенно верно, признался я себе, съезжая на обочину дороги и останавливая машину. Когда двигатель был выключен, единственным звуком был легкий ветерок, пронизывающий неопрятный красно-коричневый кустарник, которому каким-то образом удавалось расти на песчаной почве. Я посмотрел на Монику, с ее вздернутым носом и яркими глазами, ее загорелые щеки только начинали шелушиться по краям. А потом я посмотрел на ее изумительно пухлые груди, которые напрягались на фоне легкой вязаной рубашки, и на выцветшие джинсовые шорты, которые прилипали к ее бедрам, как объятия любовника. Я снял ее руку с колена и кратко поцеловал.

«Хорошо. Давайте начнем большую облаву», - сказал я, открывая дверь со своей стороны.

«Возьми камеру. Я хотел бы сделать несколько снимков».

"Понял."

Мы оба босиком пошли по тяжелому песку в направлении звука. Между высокими дюнами по обе стороны от нас была своего рода тропинка - или, по крайней мере, полоса песка, где не росли кусты. Я следил за тем местом, где пропали лошади, но когда мы вырвались на открытое место на берегу, их нигде не было видно.

Моника теперь мчалась впереди, осматривая землю; внезапно она упала на колени, как индийский разведчик. "Смотреть!" она завизжала. "Следы копыт!"

"Чего ты ожидала?" - спросила я, шаркая по горячему песку к ней. "Следы шин?"

"Не глупо." Она встала и посмотрела на длинную прямую полосу пляжа. «Но мы могли следовать за ними».

«Конечно. С этого момента и до следующей зимы. И как вы думаете, сколько у нас будет шансов догнать их?»

«Ну…» Она повернула голову, голубые глаза сузились. «Должно быть, они ушли где-то за дюнами». Она схватила меня за руку и начала тянуть. «Давай, Ник».

Я позволил ей взять меня с собой. Она направилась вниз по пляжу, идя туда, где песок был твердым и влажным от мини-волн Звука. Она внимательно наблюдала за нагромождением копыт, затем внезапно остановилась и указала вглубь страны.

«Смотри! Они там свернули». Она побежала, и, черт возьми, я побежал за ней рысью. Такой энтузиазм может быть заразительным.

Когда следы исчезли в густой зарослях за дюнами, мне удалось удержаться от того, чтобы сказать ей: «Я же сказал тебе», отчасти потому, что я этого не сделал, кроме как в голове. Моника остановилась

резко приложила палец к ее губам и вздохнула.

«Интересно, в какую сторону…» - начала она.

"Это предположение".

Она кивнула. "Возможно ты прав." А потом она просияла. «Но посмотри! Мы можем подняться на вершину этой чудовищной дюны и хотя бы осмотреться. Может быть, мы сможем их снова заметить!»