Просторы вселенной бороздит космический корабль, выполняющий миссию по собиранию сведений о далекой планете. В живых остались т…
Фантастика / Ужасы 18+Глаза у Уолта чуть-чуть приоткрыты. А ведь раньше были крепко зажмурены, разве нет? Неужели она забыла? Теперь Уолт косится на нее, точно неумело притворяется спящим.
— Может, я отдамся Лесту, если Бреннан его приведет. И Бреннану мне придется отдаться. Уолт, тебя больше нет, — Эна замялась. — Тебя нет, во всяком случае временно. Это не будет изменой[10].
Из-за прозрачной, как воздух, пластиковой крышки Уолт смотрел на нее, ничего не говоря.
— Ты все понимаешь, правда? — Эна стала задвигать дверцу. — И вообще, я… не так уж мы от вас отличаемся, мы — в смысле женщины.
Она отправилась назад, на капитанский мостик, поплыла по черным, яйцевидным в разрезе коридорам, по которым должно было распространяться эхо, но не распространялось. Зря мы их обеззвучили, подумала Эна. Слишком хорошая звукоизоляция, перебор. Теперь в черных коридорах шепчутся призраки: призрак Алайи, призрак Барбары.
Призрак Уолта.
Что там на мониторе? Бреннан обвязал поясницу Леста тросом. Возвращается на корабль, а сам травит трос. Оранжевая нить, озаренная светом беты Андромеды, выписывает причудливые вензеля и петли на фоне все еще темной планеты, вокруг которой обращается корабль. Эна включила микрофон:
— Бреннан, он тебе много хлопот доставил?
— Совсем никаких.
Переключившись, Эна увидела, как Бреннан забрался в шлюзовую камеру, развернулся и начал затаскивать Леста внутрь. Тот не сопротивлялся, но… Эна вставила в инъектор капсулу с успокоительным препаратом. «Лест не такой уж силач», — сказала она себе. И постаралась забыть тот факт, что в психозе человек обретает нечеловеческую силу.
В корабле Лест самостоятельно снял шлем. Лицо сияющее, взгляд устремлен в пространство. Та-ак, лучше всего в шею. Лест обмяк, зашатался. Бреннан сказал:
— Пожалуй, это ты хорошо придумала.
— Вреда не будет, — проговорила Эна, расстегивая на Лесте скафандр.
— Во мне полно птиц, — сказал ей Лест.
— Вижу.
— Они во мне гнездятся. Я тебе говорил?
Она рассеянно кивнула.
— Мы — их деревья. Поэтому там, внизу, нет никаких деревьев. Мы, деревья, только недавно прилетели, — Лест замялся. — Мне хочется присесть.
— Дело хорошее, — сказал ему Бреннан. — Снимай ботинки, и я усажу тебя в кресло.
Лест не пошевелился. Бреннан подхватил его на руки: следовало стащить ботинки на магнитных подошвах, крепко прилипающих к палубе. Бреннан устроил Леста в кресле у пульта, Эна подплыла и пристегнула ремни.
Первый прыжок перенес их на расстояние, равное 0,004 светового года; подзарядка для следующего прыжка займет тридцать шесть часов.
— Домой летим? — спросил Лест. Сонным голосом, не прикасаясь к пряжкам ремней, не пытаясь отстегнуться.
— Ну да, — откликнулся Бреннан, складывая скафандр Леста.
— Тебе придется ходить в колесе, — сказала Лесту Эна. — Мы с Бреннаном тоже ходим. Помнишь, мы так делали, пока летели к планете? Ты можешь ходить?
Лест и ухом не повел.
— Два часа в сутки, — сказал Бреннан. — Иначе, когда вернемся, у тебя ноги переломятся.
— Все твои конечности, Лест, — с жаром подхватила Эна. — И ноги, и руки. Знаешь, что бывает, когда руки ломаются?
Лест вытаращил глаза:
— Гнезда падают.
— Молодец!
— Пойду в колесо, — Лест расстегнул пояс. — Три часа. По три часа в сутки. Не забуду.
Когда Лест ушел, Бреннан ухмыльнулся, крепко обнял Эну и поцеловал. Когда они разлетелись, Бреннан прошептал: «Ты всегда была самой умной женщиной на борту этого корабля».
Голос первой птицы Эна услышала, когда они подзаряжались для четвертого прыжка[11]. Отчетливые трели распространялись по вентиляционным ходам. Эна искала птицу двадцать минут и нашла: она угнездилась на аккуратно подписанных мешках с камнями на «Складе образцов № 3».
Птица была немного крупнее вороны и, как рассудила Эна, не слишком походила на настоящую. Шея, защищенная алмазной чешуей, — какая-то извилистая, как у змеи; обе половинки длинного изогнутого клюва — с зубьями, как у пилы. Когда Эна приблизилась, птица распустила крылья, угрожающе выпустила когти — они выдвинулись из крыльев, спереди.
— Я тебя не обижу, — мягко сказала Эна. — Правда-правда. Ты очень, очень дорога всем нам, всем троим. Ты ведь образец внеземной жизни, знаешь ли.
Нужно было сохранять спокойствие, но как же это трудно.
Птица загремела перьями — предупреждающий сигнал, громкий, резкий.
Эна оттолкнулась от мешка с образцами. Поплыла прочь.
— Я тебе принесу что-нибудь поесть. Не знаю, что тебе понравится, принесу разное, на выбор.
Годится ли ей человеческая пища?
Бреннан проверял по табло, как идет перезарядка.
— Аккумуляторы в норме, — сказал он Эне. — В следующий раз прыгнем точно по графику.
— Лестовы птицы взаправду существуют, — проговорила Эна, отплыв к своему пульту.
— Это ты пошутила?
Перехватив его скептический взгляд, Эна покачала головой:
— Какие там шутки. Разве ты сам не слышишь? Вслушайся. По-моему, звуки распространяются по вентиляции.
Вскоре Бреннан поднялся с кресла и, оттолкнувшись пятками, воспарил к вентиляционному люку. Эна украдкой улыбнулась.
— Да это подшипник барахлит. Наверное, в одном из вентиляторов. Пойду починю.
Бреннан пулей вылетел в коридор.