Читаем Леди, леди, это я! полностью

— А как ты думаешь? Ким Новак, вот кто. Она названивает сюда каждый божий день. Хочет узнать, не прикупить ли ей акций компании «Коламбия Пикчерс».

— Ребята, ну заткнитесь, пожалуйста! — попросил Клинг. Затем в трубку: «Ага, обычная история. Тут опять клоуны потешаются».

— А ты попроси их не лезть не в свое дело, — сказала Клэр Таунсенд на другом конце провода. — Скажи им, что мы любим друг друга.

— Они уже знают, — сказал Клинг. — Погоди, а как насчет сегодняшнего вечера? Договорились?

— Да, только я буду чуть позже.

— Почему?

— Мне надо заскочить кое-куда после учебы.

— Куда это? — спросил Клинг.

— Надо подобрать кое-какие материалы. Не будь таким подозрительным.

— Может быть, тебе уже пора перестать быть образцовой студенткой? — спросил Клинг. — Почему бы тебе ни выйти за меня замуж?

— Когда?

— Завтра.

— Завтра я не могу. Завтра я буду очень занята. И кроме того, мир нуждается в работниках социальной сферы.

— Мир как-нибудь обойдется. Это мне нужна жена. У меня уже дырки в носках.

— Я заштопаю их сегодня вечером, — сказала Клэр.

— По правде говоря, — прошептал в трубку Клинг, — у меня на сегодня были несколько иные планы.

— Смотри, он уже перешел на шепот, — сказал Мейер Карелле.

— Заткнись! — прикрикнул Клинг.

— Каждый раз, когда он доходит до самого интересного места, он переходит на шепот, — сказал Мейер, и Карелла разразился смехом.

— Нет, это становится невозможным, — со вздохом промолвил Клинг. — Клэр, увидимся в шесть тридцать, хорошо?

— Скорее, в семь, — сказала она. — И, между прочим, я надела маскировочный наряд, чтобы твоя ворчливая хозяйка не узнала меня, когда будет подглядывать за нами в холле.

— О чем ты говоришь? Что за маскировочный наряд?

— Сам увидишь.

— Ну, ладно, скажи, что ты надела?

— Ну… на мне такая белая блузка, — Клэр продолжала, — знаешь, с открытым воротом и нитка бус из мелкого жемчуга. Затем, темная юбка в обтяжку с широким черным поясом, это тот, что с серебряной пряжкой…

Слушая ее, Клинг невольно улыбнулся. Он представил себе Клэр в телефонной будке, которая стоит на территории университета. Он знал, что будка мала, и Клэр приходится сгибаться над трубкой. Ростом Клэр была под метр восемьдесят, и будка была низковата для нее. Ее волосы, черные как смоль, зачесаны назад, ее карие глаза приобретают особую живость во время разговора, на лице у нее, возможно, играет легкая улыбка. Ее белая блузка конусом сходит вниз и плотно обтягивает узкую талию, черная юбка плавно облегает ее широкие бедра и подчеркивает стройность ее длинных ног.

— … чулок нет, потому что на улице стоит жуткая жара, — сказала Клэр, — и черные туфли-лодочки на высоком каблуке — вот и всё.

— Ну, а где же маскарадный наряд?

— А я купила себе новый бюстгальтер, — прошептала Клэр.

— Ага?

— Ты бы видел, как он меня преобразил, Берт. — Она замолчала. — Берт, ты меня любишь?

— Ты же знаешь, что люблю, — сказал он.

— Она только что спросила его, любит ли он ее, — сказал Мейер, и Клинг скорчил кислую рожу.

— Тогда скажи мне об этом, — прошептала Клэр.

— Сейчас не могу.

— А позже скажешь?

— М-м-м, — промычал Клинг, с опаской озираясь на Мейера.

— Ладно, подождем, пока увидишь мой новый бюстгальтер, сказала Клэр.

— Да, жду с нетерпением, — сказал Клинг, оглядываясь на Мейера и тщательно подбирая слова.

— Что-то я не слышу заинтересованности в твоем тоне, — сказала Клэр.

— Я очень заинтересован. Просто мне сейчас трудно говорить, вот и все.

— Называется «Изобилие», — проговорила Клэр.

— Что?

— Бюстгальтер.

— Очень мило, — сказал Клинг.

— Что они там делают? Стоят у тебя за спиной и дышат в затылок?

— Ну, не совсем так, но почти. Думаю, нам лучше сейчас попрощаться. Увидимся в шесть тридцать, дорогая.

— В семь, — поправила Клэр.

— Хорошо. Пока, милая.

— Изобилие, — прошептала она и повесила трубку. Клинг положил трубку обратно на рычаг.

— Ну, хорошо, если хотите, — сказал он, — я позвоню в телефонную компанию и попрошу их притащить сюда телефонную будку.

— Здесь не положено вести частные разговоры за счет городского бюджета, — сказал Карелла и подмигнул Мейеру.

— Не я звонил. Мне звонили. И кроме того, человек имеет право на кое-какую частную жизнь, даже несмотря на то, что он работает с бандой сексуально озабоченных уродов. Я не понимаю, почему я не могу поговорить со своей невестой без грязных…

— Он обиделся, — сказал Мейер. — Он уже называет ее невестой, а не просто своей девушкой. Послушай, поговори с ней. Перезвони и скажи ей, что ты выгнал всех этих горилл из комнаты и можешь спокойно поговорить с ней. Ну, валяй.