Читаем Кривая сосна на желтом обрыве (СИ) полностью

Учит он - дай дорогу как, непедагогических методов не стесняется. Плавали, знаем, почем фунт подзатыльников. Попадал под раздачу, а рука - как чугунная. И пошеямчиков с пожопамчиками словил - кучу с лишним. Это когда "по шеям" и "по жопам", объясняю для тормозов.

Если уж он для меня, любимого внука, такого добра не жалел - представляю, сколько детям перепадало. А детей, как в сказке, трое. Мой папаша Альберт Анатольевич - старший. Потом тетя Галя, и последний - дядя Коля, с разницей друг от друга в пару лет.

Как-то я незаметно перешел от декораций к действующим лицам. Они друг в друга перетекают плавно. Отец у меня работает на "Каменскграниткарьере" и не последний там человек: главный геолог. Ну, не самый, конечно, главный начальник, поглавней его есть. Потому что лавочка эта с таким скромным фасадом еще при коммунистах занималась всем подряд, от добычи гранитного щебня до строительства атомных станций. И сейчас не бедствует. С атомными станциями как-то не очень теперь, зеленые не дают прохода. Но дороги, жилье и вообще стройка - этого полно. Ну и щебень - куда ж без него.

Мать моя - "итак, она звалась Татьяна". Филологическая душа. Преподает литературу в нашем педе. Диссертацию написала по каким-то там поэтам позапрошлого века. Убейте, не могу их читать. Мать мне книжки подсовывала. В глазах рябит, и спать охота.

Тетя Галя с мужем дядей Федей тоже имеют какое-то верхнее образование, но давно на него плюнули. Держат маленькую парикмахерскую и довольны жизнью.

Дядя Коля - акула пера. Самая большая акула в нашем маленьком болотце. Редактор дохленького листка под названием "Каменские известия". Хорошо хоть относится к этому с юмором.

В общем, все выбились в люди, на радость деду с бабкой. И все было бы хорошо, кабы не одна закавыка. Во время доблестной и героической, как в те времена говорили, работы на этой самой работе чего-то она нахваталась. Чего-то такого пролонгированного действия. У самой было трое детей, а вот у этих детей насчет детей - фигушки.

Выяснилось это не скоро, только когда все выросли, переженились и прожили семьями сколько-то времени. Бабка сначала думала, что дети непутевые, для себя жить хотят, типа как теперь чилд-фрай. Стала ко всем приставать и доставать. У нас, чтоб всем было ясно, в семье матриархат и бабка - вожак стаи. Вот тогда-то все и выяснилось.

У дяди Коли первая жена ушла после этого. Он спустя какое-то время женился на женщине с ребенком. Женщина была и остается - тетя Нина, а ребенок - это Надюшка и есть. Точнее, была. Давно уже не ребенок. Она на шесть лет старше меня, и ей теперь двадцать два. В общем, обычное дело.

А вот со мной все оказалось не так просто. Кто не любит бразильские сериалы - выключайте телевизор. Потому что история - в самый раз как оттуда.

И вот оттуда-то все и стоит начать.

Часть первая

Алмазная осень.

Начинаю с очень большой гадости в моей жизни. Она называется сахарный диабет. И началась эта гадость неожиданно.

Сначала я не заподозрил ничего хуже несвежего беляша. Я к еде равнодушен и не особо разборчив - что дали, то и слопал. Вот и в этот раз - думал, понос прохватит, и все дела. Ага, фиг вам. Я свалился на пол в коридоре, едва выйдя из школьной столовой. Без сознания. Народ стал тормошить, брызгать водой, кто-то догадался позвать медсестру. Вот ей и спасибо. Танюха, душа добрейшая и безотказнейшая женщина, дававшая себя тискать и не только чуть не любому старшекласснику, дело свое понимала. Учуяв характерный запах, подняла на уши всю школу и организовала доставку в больницу моей бесчувственной тушки в шесть минут. Если бы еще парой минут дольше, я бы тут на клавиши не давил. А так - выхватили из-под носа у похоронного бюро.

- На полноготка разминулся, ежик-Сережик, - говорила она парой дней позже, сидела у кровати и пухлатила мне волосы, приставала слегка. - Так обычно и бывает с наследственной формой диабета. Внезапно, и наповал, и не поймешь, когда и с чего запускается механизм. Может в десять лет, и в пятьдесят, но чаще всего как у тебя вот, в период начала полового созревания. А родителей предупреди обязательно, пусть проверятся.

Я и предупредил. Я заметил тревожные переглядывания всей родни, но не придал значения. Точнее, чего там придавать - ясен пень, все боятся, кто следующий на очереди. Мои родители не молоденькие, мамка меня на свет произвела в полные сорок.

Ну ладно, выдержал я от бабки и матери положенную дозу слез и соплей. Не сахар, конечно, и самому этот сахарный диабет. Ну, как - только что был здоровый, как крокодил, а теперь - того нельзя, этого нельзя и пенальчик в специальной сумочке - барсетке на поясе везде с собой, даже если только в сортир. В пенальчике - прибор для измерения сахара, инсулиновый шприц с дозатором и пара рафинадок. Жизнь моя стала похожей, как я ее себе представил, угольки на колосниках. Закрыл поддувало - нет инсулина. Погас огонь. Отворил поддувало - сделал укол. Не подкинул дровец - унесло огонек, хана Сереге. Для того и рафинад, на колосники бросить в пожарном порядке.