Читаем Кожа полностью

У них жарко и сладко, жарко и сладко. Юг их хрустит на зубах – костями и сахаром. Юг этот – возлюбленный мух. И предпринимателей. Они многие богатые. У самых бедных – пятьдесят душ. Дома – большие, деревянные, белые, колонны – деревянные, белые. Люди внутри тоже белые. А вне дома – люди черные, коричневые или светло-бурые, как сахар. Все они – работающие с сахаром. Работающие делятся на три страты: Очень сильные, Сильные средне, Слабые. Очень сильные выкапывают глубокие ямки мотыгами, сажают туда тростниковые черенки, приносят на своих головах корзины с калом животных (одной огромной корзины хватает на две ямки), удобряют им тростник, удобряют-поливают-удобряют-поливают; когда наступает сезон и сахарный лес становится выше их роста, рубят его, срезают вершки и листья; потом мелют на мельнице; дальше варят, помешивая, в четырех-пяти котлах – поочередно, круглые сутки, посменно, двенадцать часов; потом помещают сироп в горшки охлаждения; далее сливают мелассу и раскладывают затвердевший сахар сушиться под солнцем. Сильные средне делают почти все то же самое, что и Очень сильные, но с меньшей силой и быстротой, они часто на подхвате, а еще они связывают срубленные стебли и пакуют высушенный сахар в мешки, которые уплывают через океан. Сильные средне – бывшие Очень сильные, которые проработали десять – двенадцать лет, потеряли здоровье и в двадцать пять – двадцать семь лет перешли в страту послабее. Слабые – это дети и немолодые люди, они выкорчевывают сорняки и ненужные тростниковые части и скармливают их животным. Еще Слабые охотятся на грызунов, которые любят тростник. Слабые – это бывшие Сильные средне, которые совсем потеряли силы и здоровье и к сорока годам не могут работать, как раньше. Еще Слабые, бывает, занимаются общественным трудом для работающих: приглядывают за детьми, готовят обеденную еду, шьют, стирают.

Голд еще в двенадцать лет оказалась среди Очень сильных. У нее ширина и рост. Такой, что ее макушку часто видно среди вершков тростника. Она одна может срубить дерево. Она одна рубит столько тростника в день, сколько рубят четыре мужчины. Голд дорога Хозяину. Ее все боятся. Работающие, наблюдающие, Хозяин, его семья. Из-за своей силы Голд будто королева сахарного леса. Ей уже двадцать восемь, а она все еще остается среди Очень сильных. Ее велено кормить в обед двойной порцией. Она может начинать работать откуда хочет. Ей можно чуть больше. Наблюдающие ее ненавидят, хозяин-капиталист не чувствует про нее, а думает, только пересчитывая ее на доллары, работающие ее недолюбливают: кто-то боится, кто-то завидует силе, но многие, особенно женщины, – и то и другое одновременно, потому что она одна и мало с кем говорит.

Голд родила Хоуп. Полежала недолго в хижине и вернулась с привязанным к себе младенцем. Бабушку и дедушку Хоуп украли из Африки. Привезли на разных кораблях с разницей в месяц. Они пропали вместе одновременно – работающие говорили, что улетели обратно. Отец Хоуп был продан в другой сахарный лес почти сразу после ее зачатия. Он был женат на другой работающей, Голд его любила, но не показывала любовь ни ему, ни кому другому. Его жена плакала, и все работающие ее жалели. Про него и Голд никто не знал. Одна тетя Хоуп работала в белом доме. Голд с ней не разговаривала: им негде и некогда было встретиться. Вторая тетя Хоуп умерла от болезни. Хоуп росла, привязанная к матери. Голд боялась, что девочку заберут к Слабым, – не отпускала ее на землю. Хоуп пила материнское молоко с потом. Это была единственная соль, которую она пробовала. Соль считалась едой белых. В сезон сбора урожая Хоуп в рот падала сладость сахарного леса – это была единственная сладость, которую она пробовала. Лес – волшебный, как волшебная ее мама, – возвышался над ней, а потом летел на землю, становился ниже. Голд отпускала дочь ползать только по земляному полу хижины.