Читаем Книга благой любви полностью

Intellectum tibi dabo, et instruam te in via hac qua gradieris: firmabo super te oculos meos.[13] Пророк Давид, по внушению Духа святого, говорит каждому из нас в псалме тридцать первом слова, начертанные выше. В оном стихе я усматриваю три вещи, о коих иные ученые философы отзываются, что они присущи душе человеческой и единственно ей; они суть: разумение, воля и память. Каковые, говорю, если они не ущербны, доставляют утешение душе и удлиняют жизнь телу, служа на пользу человеку и во славу ему. Ибо истинное разумение позволяет человеку понять, что есть добро, и отличить его от зла. И потому одно из молений к Господу пророка Давида, желавшего постичь его Закон, было: Da mihi intellectum e cetera.[14] Ибо человек, разумеющий, что есть добро, обретает страх господень, а с него начинается всякое знание, о чем оный пророк говорит: Initium sapientiae, timor Domini.[15] Из чего следует, что истинное разумение присуще тем, кто живет в страхе господнем. И тут я следую рассуждению оного Давида, гласящему далее: Intellectus bonus omnibus facientibus eum e cetera.[16] То же говорит и Соломон в Книге премудрости: Qui timet Dominum, faciet bona.[17] И это понятно с первых слов того стиха, с коего я начал: Intellectum tibi dabo. И поелику человек осведомлен и научен, что душа спасется чистотою телесной, то его помыслами, чувствами и желаниями владеет благая любовь к Богу и он подчиняется ее повелениям. О сем вышереченный пророк говорит: Et meditabor in mandatis tuis quae dilexi.[18] И, сверх того, душа отвергает безрассудную мирскую любовь и питает к ней отвращение. О чем псалмопевец говорит: Qui diligitis Dominum, odite malum etc.[19] А теперь обратимся к следующим словам начального стиха: Et instruam te. И поскольку душа, побуждаемая благим разумением, благою волею и благой памятью, избирает и почитает благую любовь, каковая есть любовь к Богу, она помещает ее в памяти, дабы руководиться ею и направлять тело к благим деяниям, коими человек спасется. О сем сказал святой апостол Иоанн в Апокалипсисе: Beati mortui qui in Domino moriuntur, opera ehim illorum secunturillos.[20] И к тому еще сказал псалмопевец: Tu reddes unicuique justa opera sua.[21] Тем же заключается и третья часть начального стиха, где сказано: In via hac qua gradieris, firmabo super te oculos meos. И, стало быть, несомненно, что дела навсегда запечатлеваются в благой памяти, ежели с благим разумением и благою волей душа избирает любовь к Богу, чтобы тем спастись. Потому как Бог зрит очами своими над человеком, который, творя добро, идет по пути спасения. И таков — заключаю — смысл стиха, с коего я начал. А ежели является порою греховный помысел или греховное деяние, то сие заблуждение не порождается благим разумением, ни сей помысел не порождается благой волей, ни от благого деяния происходит сие действие; а происходит таковое от слабости человеческой природы, свойственной смертному, который не может избежать греха. Как говорит Катон:[22] Nemo sine crimine vivit.[23] И как о том же сказал Иов: Quis potest facere mundum de inmundo conceptum semine?[24] Quasi dicat:[25] один только Бог. А сверх того происходит сие от недостатка благого разумения, понеже поддается человек мыслям о греховной тщете. Об этих помыслах говорит псалмопевец: Cogitationes hominum vanae sunt.[26] А также и в другом месте остерегает: Nolite fieri sicut equus et mulus, in quibus non est intellectus.[27] И еще скажу, что причина этому скудость памяти, которая не воспитана в благом разумении, а потому неспособна ни любить добро, ни руководиться им в действиях. А также причина сему в том, что природа человеческая более склонна и направлена к дурному, чем к доброму: так говорится в Декрете.[28] И это лишь некоторые из доводов, ибо существуют многие книги, толкующие о законе и праве, о нравах и обычаях и о других материях. К тому же остались картины, изваяния и письменные свидетельства, назначение коих прежде всего в том, чтобы возместить недостатки памяти человеческой: так говорится в Декрете. Ибо держать все в памяти и не отдать чего-то забвению есть свойство, скорее, сущности божественной, нежели человеческой: так говорится в Декрете. И потому сие более свойственно памяти духовной, ибо душа есть Дух господень, обученный и завершенный и обитающий всечасно во Господе. Что подтверждает Давид: Anima mea illi vivet: quaerite Dominum et vivet anima vestra.[29] И не свойственно сие человеческому телу, срок коего недолог. Как сказано у Иова: Breves dies hominis sunt.[30] И в другом месте: Homo natus de muliere, brevi vivens tempore, repletur multis miseriis.[31] А Давид говорит о том же: Anni nostri sicut aranea meditabuuntur etc.[32]