Читаем Хвостатые звезды полностью

Шли века, а природа комет оставалась загадкой. Необычный вид этих светил, их внезапные появления и исчезновения возбуждали фантазию и порождали суеверные страхи.

Три положения одной и той же кометы среди звезд. Видно, как комета, по мере приближения к Солнцу, меняет свою форму и размеры.

За 43 года до начала нашей эры на небе засияла большая комета. Она имела такой величественный и зловещий вид, что древние римляне уверовали, будто эта комета — душа недавно убитого полководца и императора Юлия Цезаря, путешествующая в небесных просторах.

Прошло несколько десятилетий, и на императорском троне древнего Рима утвердился Нерон, снискавший себе славу жестокого и неумного правителя. Воспитателем будущего владыки Рима был знаменитый философ Сенека. Он весьма интересовался взглядами древних греков, и сам не раз перечитывал сочинения Аристотеля. Сенека не только не разделял страхов и суеверий, свойственных его современникам, которые боялись комет, но в конце концов после долгих раздумий убедился, что и великий Аристотель был неправ.

«В самом деле, — писал Сенека, — кометы появляются на небе повсюду, но они не потухают, не сгорают в воздухе, как думал Аристотель, а удаляются от Земли. Надо было бы иметь список всех комет, потому что редкость их появления не позволяет удостовериться в том, не возвращаются ли они опять и каков их путь».

И Сенека начал разыскивать в рукописях древних авторов различные сведения о ранее появлявшихся кометах. Разумеется, получить китайские летописи он не мог, потому что связи между Китаем и Европой в те времена почти не было. В распоряжении Сенеки оказались только скудные сведения европейских и некоторых ближнеазиатских историков. Поэтому удалось установить факты появления лишь немногих ярких комет. Найденные записи содержали часто только образное описание кометы, но в некоторых приводились любопытные фактические данные. Так, Сенека переписал к себе в рукопись запись неизвестного наблюдателя о комете 146 года до нашей эры. «Эта ужасная комета была красной, как огонь, и освещала сумрак ночи».

А всего через двенадцать дней еще более грандиозная комета засияла на небе. «Она была, — записано у Сенеки, — ярка, как Солнце, и хвост ее был так длинен, что ей надо было 4 часа, чтобы взойти или зайти совсем. Занимала она четверть неба и видна была 2 месяца».

Сенеке так и не удалось установить, возвращаются ли кометы к Земле по нескольку раз и по каким путям они движутся. Для этого у него было собрано слишком мало данных.

Работы ученого и мыслителя оборвала преждевременная смерть. Полубезумный Нерон, опасавшийся заговоров, обвинил Сенеку в связях со своими врагами. По приказу Нерона Сенека сам избрал для себя наименее мучительную смерть: погруженный в теплую ароматную ванну, он вскрыл себе вены.

Незадолго до своей смерти он записал в дневнике: «Настанет день, когда явится человек, который покажет, в какой части неба блуждают кометы, почему они так резко различаются от планет, и определит их природу. Несомненно, что на долю наших потомков останется большая часть истин, еще не открытых».

В год смерти Сенеки, в 66 году нашей эры, на небе в созвездии Козерога появилась яркая комета, с которой мы потом еще не раз встретимся.

Через два года после смерти Сенеки возмутившиеся римские легионы провозгласили нового императора, а Нерон, бежавший из императорского дворца в женском платье, принужден был всадить кинжал себе в горло.

В это время шла кровавая иудейская война, продолжавшаяся уже два года. Римские войска, возглавляемые любимым полководцем Нерона Веспасианом Флавием, занимали один за другим маленькие иудейские города, заливая кровью равнины и холмы тогдашней Палестины. Веспасиан уже готовился осадить столицу еврейского государства — Иерусалим, но известие о перевороте в Риме побудило его заняться личными делами. Менее чем через год Веспасиан вторгся в Рим и объявил себя императором. Весною 70 года сын Веспасиана, Тит Флавий, начал жестокую осаду Иерусалима, а на небе засияла новая ослепительно яркая комета. Римский историк Плиний писал, что на нее с‘ трудом можно было смотреть, ибо в ней заметно было «изображение божие в человеческом виде».

При войсках Тита находился талантливый еврейский писатель и историк Иосиф Флавий. Он с ужасом наблюдал, как комета, грозившая, по его мнению, гибелью Иерусалиму, освещала кроваво-красным светом иерусалимские холмы. Особенно зловещей казалась эта комета несчастным осажденным, голод которых дошел до крайней степени.

Вскоре комета исчезла, а Иерусалим пал. Когда Тит с триумфом вернулся в Рим и сообщил своему отцу о содействии кометы в осаде Иерусалима, этот грубый и простой солдат с трезвым умом посмеялся над суеверием своего сына.