Сборник беллетристики, напечатанной за все годы в журнале «Химия и жизнь».Все журнальные комментарии, предваряющие, либо резюми…
Герман Гессе , Борис Виан , Айзек Азимов , В. Коть , Владимир Владимирович Третьяков , Роман Фурман , Пол Андерсон , Святослав Владимирович Логинов , Михаил Георгиевич Пухов , Михаил Иосифович Веллер , Виталий Ручинский , Валерий Романович Полищук , Владислав Ксионжек , Борис Антонович Руденко , Поль Валери , Анри Труайя , Клиффорд Саймак , Роберт Шекли , Михаил Абрамович Кривич , Станислав Лем , Александр Иванович Морозов , Ольгерт Ольгин , Фред Сейберхэген , В. Кантор , Борис Гедальевич Штерн , Владимир Валерьевич Покровский , Бертран Рассел , Альфред Бестер , Кир Булычев , Г. Степанов , Валентин Исаакович Рич , Эрик Винников , Курт Воннегут , Мюррей Лейнстер , Рэй Брэдбери , Джон Рональд Руэл Толкин , Ричард Маккена
Юмор / Юмористическая проза 18+Павлыш опустил его на пол, и садовник, собиравшийся в этот момент вырваться собственными силами, тут же по причине малого притяжения потерял равновесие. Павлышу снова пришлось его ловить.
— Спасибо, — сказал садовник. — А вы, случайно, не из службы перевозок?
— Я из Космической разведки, — сказал Павлыш. — Я врач.
— Очень приятно познакомиться, — сказал садовник. — Гурий Ниц. Садовник.
Он смотрел на Павлыша оценивающе, словно спрашивал: а какая от тебя польза? Чем ты можешь нам пригодиться?
— У вас здесь оранжерея? — спросил Павлыш, чтобы завязать разговор.
— Оранжерея? Маленький клочок почвы, привезенной с Земли.
— Профессор шутит, — сказала Марианна, которая все слышала. — У нас замечательная оранжерея. Лучшая на астероидах. К нам прилетали с Марса. У них условия куда лучше, но они так и не смогли добиться ничего подобного…
— Марианна, — строго прервал ее профессор. — Ни слова больше.
— И вы выращиваете овощи?
— Какие это овощи! Я даже не могу накормить как следует моих людей. Вот если бы вы помогли нам добыть еще один корабль с черноземом…
Он посмотрел на Павлыша умоляюще.
— Но я…
— Может быть у вас есть друзья в службе перевозок? К нам так часто приходят густые корабли за рудой. Ну что стоит их загрузить вместо балласта!
— Вы по профессии биолог? — спросил Павлыш осторожно.
— Биолог? — Ниц горько захохотал. Хохот вырывался из горла, будто завели мотоциклетный мотор. — Я историк литературы.
— Он гениальный биолог, — сказала Марианна. — И гениальный историк литературы.
— Я немедленно ухожу отсюда! — возмутился Ниц. — Как ты смеешь, Марианна, ставить меня в неудобное положение перед чужим человеком?
— Простите, профессор, — сказала Марианна твердо, давая понять, что от своих слов отступаться не намерена.
Ниц махнул рукой.
— Тут создалось обо мне преувеличенное мнение. Некоторые успехи, которых я добился в огородике, связаны лишь с моей настойчивостью. Ни таланта, ни школы, ни настоящих знаний у меня, увы, нет.
— Профессор! — взмолилась Марианна.
— Все! — сказал Ниц, поднимаясь. — Я ухожу.
Он обернулся к Паелышу.
— А если вы желаете поглядеть на мои овощи…
Тут голос его упал, и Ниц застыл с полуоткрытым ртом. Он глядел на книги, купленные Павлышем в киоске космопорта.
— Новое издание. — сказал он, словно умолял Павлыша разубедить его.
— Да, — сказал Паелыш. — Полное. Я со школы не удосужился перечитать. А на Земле слышал, что выходит полное издание «Мертвых душ», да упустил.
— Вы это купили здесь?
— А где же?
— И я упустил! Бежим же, купим еще!
— Боюсь, что это была последняя книга, — сказал Павлыш. — Но если вам она так нужна, возьмите.
Паелыш взял с дивана том Гоголя и протянул садовнику.
— Считайте, что она ваша.
— Ну что же, — сказал Ниц. — Спасибо.
Он раскрыл книгу и показал Павлышу на титульный лист. Там было написано: «Публикация, комментарии и послесловие профессора Гурия Ница».
Ниц схватил Павлыша за руку и повлек к выходу. Лишь оказавшись в зале, он сказал ему на ухо:
— Они не должны знать. Мне будет страшно неудобно, если они узнают. Они думают, что я сюда приехал в качестве садовника. Но они славные люди, и, когда в шутку называют меня профессором, я не сержусь.
Павлыш подумал, что профессор недооценивает проницательность своих соседей, но спорить не стал. Он уже понял, что Ниц не из тех людей, с которыми легко и приятно спорить.
— Пойдемте, наденем скафандры, и я проведу вас в оранжерею, — сказал Ниц. — Здесь нас могут услышать. Вы скоро улетаете?
— У меня еще несколько часов до отлета.
— Отлично. Я так оторван от жизни на Земле — вы себе не представляете.
Оранжерея оказалась и на самом деле обширной и великолепной. Длинные грядки овощей, яблоневые саженцы, клумбы цветов — все это занимало площадь больше гектара. Мощные лампы помогали далекому солнцу обогревать и освещать растения. Роботы медленно ехали вдоль гряд, пропалывая морковь и редиску. В оранжерее стоял теплый, влажный запах земли и листьев. Жужжали пчелы.
— Когда я приехал, ничего этого здесь не было, — сказал Ниц. — Раздевайтесь. Здесь жарко. Сначала меня никто не принимал всерьез. Теперь же оранжерея — гордость Дены. Каждому хочется помочь мне. Здесь чудесные люди. И если бы не дела на Земле, я бы остался здесь навсегда. Но мне еще надо свести кое-какие счеты.
В голосе Ница зазвенел металл, и Павлышу даже показалось, что садовник стал выше ростом.
— Ну хорошо, — продолжал он совсем другим тоном. — Как вам понравилось мое послесловие? Мне нет смысла скрываться от вас. Надеюсь, что никто больше на Дене не купил эту книжку и моя тайна остается скрытой от этих милых простых людей.
— Я не успел его прочесть, — сознался Павлыш.
— А я ее отобрал у вас. Грустно. Но вы еще купите. А мне должны были прислать авторский экземпляр. Но пока не прислали. Это тоже безобразие.