Читаем Камень. Бронза. Железо полностью

Но именно в этой разведке, первой в моей жизни, где мы задирали носы от осознания своей миссии, а две мудрые женщины потихоньку заботились о нас (маршруты — полегче, питание — получше, на шалости — сквозь пальцы), я и понял смысл экспедиций в прошлое, и был потрясён, и выбрал свою дорогу. История отделилась от вымысла, документ — от мифа, памятник археологии — от легенды о нём.

Нам было просто и убедительно объяснено и втолковано, что курганы, попадающиеся на нашем пути, никакого отношения к битве, так ярко описанной Яном, не имеют. Это мирные сельские кладбища, на которых лежат и славяне, и древние финны, хлебопашцы и охотники, много веков не дожившие до битвы на Сити, некрещённый люд северных лесов. А сопка — да, та самая сопка, которая, вроде бы, стала последним приютом для великого князя Владимирского, оказывается, насыпана в VIII-IX веках. То есть её отделяет от битвы немногим менее лет, чем и нас, только с другой стороны шкалы времени! А на погребальных кострах, оставшихся внутри сопки в виде тонких зольных прослоек, пылали первые в здешних местах славяне, которых позже назовут словенами новгородскими. Это не костры инквизиции, пожиравшие живых, но смысловая основа кремации умерших у древних славян та же — очищение огнём.

С той полудетской-полунаучной (для меня) экспедиции понял я смысл археологии так: восстановление исторической справедливости. Клятву “Никто не забыт, ничто не забыто!” археология простирает до начала рода человеческого, и постепенно на помощь группкам одержимых гуманитариев с лопатами и совочками приходит Его Величество Научно-технический Прогресс, одаривая с барского плеча такими мудрёными изобретениями XX века, как радиоуглеродный и палинологический (по пыльце растений) методы датирования древностей, использование дендрохронологии (датировка древнего дерева по годичным кольцам) и получение археомагнитных дат.

Низкий поклон физикам, химикам, ботаникам, но в центре всего всё-таки — Человек. Те самые, безымянные ныне, поколения, что стали тленом, гумусом, питательной почвой современной цивилизации. Те, что сотворили нас. Имеем мы право забыть их? Имеем право терзать их плоть — стоянки, городища, курганы — железом, бетоном, взрывами, развеивать по ветру и затапливать? Но легче придумать коварного врага на другом краю света, чем обойти ковшом экскаватора древнюю земляную крепость, известную всем, в том числе и экскаваторщику, с незапамятных времён как “городок”, или не полюбопытствовать, нет ли в курганчике золотишка.

Нет в нём золотишка! Но нет и самого кургана после удовлетворения любопытства столь незатейливым способом. Люди у нас, конечно, в основном, хорошие. И добро берегут, особливо своё. А тут стоит что-то у дороги — не то кочка, не то когда-то самосвал землю вывалил, обознался. Короче, народное, то есть ничьё. И каждый год уходят с лица верхневолжской земли десятки древних поселений и могильников.

Эта книга — попытка рассказать о неоценимом богатстве, хранимом нашей землёй. Не о золотишке, а о памяти поколений, о непрерывности Истории, чьё полотно ежесекундно ткёт Время. Иногда размечтаюсь: а вдруг ослеплённый водкой и обкраденный нашим просвещением гражданин бросит за секунду до святотатства совковую лопату или рычаги трактора. Вдруг проектировщик остановит свой карандаш, намечающий, где бы можно ещё по живому... Вдруг всесильный чиновник не поставит очередную подпись на документе, предполагающем уничтожение древнерусского культурного слоя в Твери, Торжке или Бежецке... Вспомнит, что он один принёс культуре вреда не меньше, чем сотни кладоискателей, и не подпишет... Да только не читают эти граждане книжек! И эту книжку не прочтут.

Говорят, надежда умирает последней. Так вот, моя надежда не умрёт, она на тех, кто сейчас пешком под стол ходит да буквы учит. Им смывать позор отцов, прибирать наш большой дом, скворешники в саду ладить. Для них и книга. А нам, дай Бог, хоть немного отмыться да голову поднять. На это тоже смелость нужна.

Всем археологам известен такой парадокс: чем больше открываем древних поселений, чем шире ведём раскопки, тем больше возникает вопросов. Есть, конечно, и кое-какие ответы, но вопросы всё-таки преобладают.

Почти три тысячи стоянок каменного века найдено в Тверской области. Мы неплохо представляем, какие из них старше прочих по возрасту, к какому времени они относятся. А вот действительно ли они, именно они — древнейшие, не ясно. Всегда есть желание удревнить, удлинить свою историю, есть надежда на невероятное открытие. А в Тверской области и геологи провоцируют своими выкладками на поиск, говорят: хоть и было валдайское оледенение, но оно же не полностью захватывало наши территории. Юго-запад и юго-восток области были свободны ото льда. Ищите палеолит!