Читаем Извращенные эмоции полностью

— Почему бы и нет? — Римо спросил, ухмыляясь. — Это сработало у него и твоей сестры. Посмотри на них, болезненно влюбленных. Я уверен, что он может пощадить одну из своих кузин. Ты не сказал, что у его отца было три сестры и два брата? Есть несколько кузин в брачном возрасте, или даже троюродный брат, мне все равно.

— Одна из этих сестер была замужем за предателем, которого убил наш отец. Сомневаюсь, что она отдаст нам своих дочерей, — напомнил я Римо.

— Одна из ее дочерей чертова штучка этого ублюдка Гроула. Как будто я приму ее или ее сестру в нашу семью, — сплюнул Римо. Я склонил голову в знак согласия. Если мы позволим семье отдать нам останки нашего предательского сводного брата, это будет неверным сигналом.

— Лука не выбрал бы ни одну из них. Но кто, черт возьми, должен жениться на девушке из семьи? — спросил Фабиано, подняв светлые брови. — Только не говори мне, что это будешь ты, Римо, потому что я не сделаю тебе этого гребаного предложения. Мы все знаем, что ты последний человек, которого мы можем выставлять напоказ, как мужа. Ты все время выходишь из себя. Это закончится кровавой свадьбой, и ты это знаешь.

Римо ухмыльнулся и перевел взгляд на меня. Это объясняло, почему он не посоветовался со мной.

— Я ни на ком не женюсь. Нино сделает.

Подняв брови, я спросил.

— Я?

Фабиано, поморщившись, опустился на диван.

— Без обид, но Нино тоже не тот человек, чтобы играть роль мужа.

Я склонил голову набок. Я никогда не думал о браке. В этом не было необходимости.

— Если ты имеешь в виду отсутствие у меня эмоций, могу заверить тебя, что при необходимости я смогу их подделать.

Римо пожал плечами.

— Это не брак по любви. Нино не нужно ничего чувствовать, чтобы жениться. Ему нужно только сказать «да» и трахнуть свою невесту, возможно, отца ребенка или двух, и сохранить свою жену в живых, пока мы хотим мира с семьей. Ты ведь можешь это сделать?

Я прищурился, мне не понравился его тон.

— Я могу это сделать.

Фабиано покачал головой.

— Это чертовски плохая идея, и ты это знаешь.

— Это нетрадиционно, — признал я.

— Но это практика, которая использовалась в наших кругах на протяжении поколений. Еще до того, как наши семьи приехали в США, они организовывали браки, чтобы установить связи между различными семьями. И у семьи есть ценности старого света. Они единственная семья за пределами Италии, которая все еще следует традиции кровавых простыней. Я уверен, что семья Луки будет приветствовать идею другого организованного брака между семьями; Лука должен держать традиционалистов в семье счастливыми, особенно теперь, когда он должен был принять некоторых своих родственников из Сицилии. И в Каморре все еще есть традиционалисты, которые оценят такое соглашение.

Фабиано снова покачал головой.

— Повторяю, Лука не согласится. Он убьет меня.

Римо ухмыльнулся.

— Посмотрим. Я слышал, он должен защищать своих детей.

Фабиано дернулся.

— У Арии есть дети?

Мы с Римо знали это уже давно. Один из наших знакомых сказал нам. Лука позаботился о том, чтобы Ария и дети не попадали в прессу, и даже убил нескольких фотографов, которые не понимали концепцию конфиденциальности. Римо не хотел, чтобы Фабиано знал об этом, потому что боялся, что во время своего визита в Нью-Йорк Фабиано будет слишком эмоциональным. Видимо, он передумал.

— Дочь и сын — сказал я. — Он должен защитить их, и если мы предложим ему мир на Западе, это убедит его.

Фабиано молчал.

— Как давно ты знаешь?

— Это важно? Лука не подпустил бы тебя к своим детям, — сказал Римо. Фабиано кивнул, но губы его были плотно сжаты.

— Ты знаешь, что Данте не был главной силой, стоящей за нападением на нас. Это был мой отец. — он посмотрел на меня, потом на Римо. — Данте может убить моего отца прежде, чем мы доберемся до него. Я не хочу, чтобы это произошло. Позволь мне поехать в Чикаго и привезти его в Лас-Вегас. Мы все еще можем попросить Луку о мире после этого.

Римо бросил на меня многозначительный взгляд, явно нуждаясь в том, чтобы я, как обычно, был голосом разума.

— Это неразумно, — сказал я. — Ты слишком эмоционально увлечен, чтобы возглавить атаку на территорию подразделения, особенно на твоего отца. И мы не знаем наверняка, действовал ли твой отец без прямого приказа Данте. Данте не мог убить его.

— Это был план моего отца. Ты слышал, что сказали эти ублюдки, когда мы их разорвали. Мой отец послал этих ублюдков, потому что хотел моей смерти, — прорычал Фабиано. — И я хочу убить его. Я хочу разорвать его на куски.

— Так и будет, — твердо сказал Римо, касаясь плеча Фабиано. Он помолчал. Опять с этой улыбкой. — Но это был бы хороший свадебный подарок. Если мы доберемся до Скудери, его смерть станет мирной жертвой для Луки и его клана. В конце концов, сестры Скудери тоже не очень-то любят своего отца.

— Конечно, нет. Он презренный мудак, — сказал Фабиано.