Читаем Истребительница вампиров полностью

По крайней мере, матери хватило ума испугаться. Охотница раздраженно вздохнула, глядя, как мать притянула девочек к себе. Теперь все они настороженно вглядывались в темноту. Охотница до последнего надеялась, что ей не придется встречаться с ними лицом к лицу, но дело есть дело. Она вытащила арбалет. И тут зазвенел ее зуммер. Взгляд машинально скользнул вниз, а когда охотница подняла глаза, вся семья уже исчезла.

Она давала клятву. Ей ни в коем случае не следовало использовать вампира. Вот к чему привела ее любовь к эффектным сценам. Ей был отдан приказ по возможности оставить мать в живых, и она хотела, чтобы мать продолжила жить – одинокая, потерявшая все из-за жалкого монстра-полукровки. В наказание за то, что она пыталась обойти пророчество. В наказание за то, что из-за ее эгоистичных желаний на кону оказалась судьба всего мира.

Ну, что же. Охотница отыщет их снова. Натянув капюшон, она двинулась к ближайшей заправке. На телефон-автомат падал скудный свет. Охотница сняла трубку и набрала номер, высветившийся на зуммере.

– Дело сделано?

– Нет, – ответила охотница.

– Ты меня разочаровала.

– Так накажи меня. – Нахмурившись, она повесила трубку и зашла в магазинчик на заправке. Она пока не сумела предотвратить конец света.

Так что ей срочно нужна была конфетка.

ХУДШАЯ ИЗ ВСЕХ ОТВРАТИТЕЛЬНЫХ ВЕЩЕЙ, которые совершают демоны, – это то, что они говорят на латыни, – а ведь ей следовало быть мертвым языком!

Не говоря уже о древнешумерском. А как насчет переводов с древнешумерского на латынь? Дьявол! Мой язык спотыкался на произношении, пока я слово за словом продиралась сквозь страницу. Когда-то мне нравилось проводить время в библиотеке в окружении трудов предыдущих поколений Наблюдателей. Но с самых недавних пор, когда едва не настал конец света, – шестьдесят два дня тому назад, если быть точной, – мне больше не сиделось на месте. Я ерзала. Стучала карандашом. Колотила ногой по полу. Мне хотелось пробежаться. Не знаю, почему в этот раз тревога проявлялась по-другому, ведь я пережила уже столько ужаса и трагедий. Мозг сверлила одна вероятная догадка, но….

– Чушь какая-то. – Я уставилась на собственные записи. – «Затаившийся в тени восстанет, и мир пощекочет его?»

– Ненавижу щекотку – сказал Риз. Он откинулся назад и потянулся. Вьющиеся каштановые волосы нарушали строгость его лица. Прядь упала на лоб, смягчив жесткую линию бровей, повторявшую изгиб оправы его очков, – Риз постоянно пребывал в раздумьях или заботах. После утренних занятий я должна была привести в порядок свой маленький врачебный пункт, а Риза ждала боевая тренировка с Артемидой.

Я встряхнула руками – мне просто необходимо было пошевелиться. Может, мне и впрямь стоило пробежаться. Никто не заметит моего отсутствия. Или, может, попроситься на занятие по боевым искусствам? Меня туда никогда не пускали, но я давным-давно не спрашивала. Почему-то очень хотелось что-нибудь ударить, и это меня пугало.

Быть может, все дело в демонических пророчествах о Судном дне, которые я читала все утро. Я зачеркнула свой бездарный перевод.

– Если речь идет о конце света, щекотка – не самый худший способ умереть.

Имоджин откашлялась, но мягкая улыбка смягчила серьезность ее слов:

– Давай вернемся к твоему переводу, Нина. Кстати, Риз, я хочу получить полный отчет о классификации полулюдей-полудемонов.

Риз, покраснев, пригнул голову. Он единственный среди нас мог стать полноправным Наблюдателем, и это означало, что однажды он присоединится к Совету. Однажды он будет облечен властью, войдет в состав Совета. Этот груз ответственности ощущался во всем, что он делал. Он раньше всех приходил в библиотеку и уходил позже всех. Тренировался он почти столько же, сколько Артемида.