Читаем Июнь. 1941. Запрограммированное поражение полностью

Командующие германскими армиями и танковыми группами в зависимости от метеоусловий и обстановки в полосе наступления сами определяли время начала и продолжительность артподготовки, а также время перехода границы, — но не ранее 3.00 по берлинскому времени. Все зависело от времени наступления так называемого «артиллерийского рассвета», при котором можно было наблюдать за результатами огня артиллерии. А это зависело от широты места. Например, на широте Бреста 22 июня 1941 г. время восхода солнца — 04.04, однако рассвет наступал на 49 минут раньше. Поэтому командующий 2-й танковой группой Гудериан приурочил начало артподготовки ко времени нанесения ударов авиации — на 03.15 (в 4.15). На участках, где артподготовка не проводилась, немцы перешли в наступление после коротких огневых налетов. Так, в полосе Северо-Западного фронта у Расейняй немцы, чтобы достичь внезапности, начали переход границы ровно в 03.00. 1-я тд пересекла границу в 03.05. При этом ее атака была поддержана залпом батареи 6-ствольных реактивных минометов. Немецкий участник этих событий позднее признавался, что о подобном они «никогда не слышали прежде и поэтому были столь же испуганы этим, как и враг!» Таким образом, внезапное нападение на Советский Союз 22 июня было осуществлено немцами в период с 3.00 до 3.30 (с 4.00 до 4.30 мск.). Трагедию того воскресного дня, вмиг перевернувшего жизнь советских людей, можно представить по событиям в районе Бреста, единственного большого города, расположенного у самой границы. Здесь на направлении Брест-Минск-Смоленск враг наносил главный удар силами самой мощной группы армий «Центр». Наиболее интенсивный артиллерийский огонь немцы открыли по военным городкам в Бресте и по самой Брестской крепости. Цитадель (центральная часть крепости) была буквально засыпана снарядами и минами. Кроме артиллерии 45-й пехотной дивизии, наступавшей на Брест, и других соединений, в артиллерийской подготовке участвовали приданные 2-й танковой группе Гудериана девять легких и три тяжелые отдельные батареи, три дивизиона 210-мм мортир и батарея особой мощности (две 600-мм мортиры «Карл»). Огонь велся по круговой казарме в центральной части крепости, по мостам и входным воротам, по домам начсостава. Для корректировки огня на участке наступления группы немцы подняли несколько аэростатов наблюдения.

Внезапный артналет вызвал замешательство среди личного состава, располагавшегося в крепости. К тому же многие командиры, уцелевшие во время налета, не смогли проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня. В результате красноармейцы и младшие командиры группами и поодиночке самостоятельно пытались выбраться из крепости. Но на обычное место сбора по тревоге они не могли попасть, так как немцы, зная о нем (установили во время многочисленных учебных тревог русских), вели по этому району сосредоточенный огонь. В первые же часы боя немцам удалось взять в плен многих бойцов и командиров, вырвавшихся из крепости. В последнее время получили широкую известность кадры кинохроники, на которых видно, как немцы гонят взятых в плен полураздетых бойцов и командиров по железнодорожному мосту на другой берег Буга. Некоторым командирам все-таки удалось пробраться к своим частям и подразделениям, но вывести их они не смогли и сами остались в крепости. Потери в людях, вооружении и боевой технике оказались очень большими. Большая часть орудий и автомашин, находившихся в открытых артиллерийских парках, была уничтожена. Погибли у своих коновязей почти все лошади артиллерийских и минометных подразделений. Похожая картина внезапного нападения сложилась и на других участках советско-германской границы. Поэтому нет смысла пересказывать все, что случилось на рассвете 22 июня: это сделано в сотнях воспоминаний и статей непосредственных участников, переживших начало войны.

Немцы не зря назначили вторжение на воскресенье, 22 июня. Это было сделано с расчетом застать наши войска врасплох именно в выходной день. Накануне, 21 июня, в соединениях вермахта на Восточном фронте был принят условный сигнал «Дортмунд». С этого момента германские войска приступили к открытому выполнению ранее отданных приказов по осуществлению операции «Барбаросса». Остановить запущенную военную машину Гитлера уже никто не мог. Танковые дивизии вермахта в ночь на воскресенье начали выдвижение к границе для занятия исходного положения для наступления. К удивлению гитлеровских генералов, все говорило о том, что русские не подозревают о готовящемся нападении. Начальник штаба 4-й немецкой полевой армии генерал Блюментрит позже вспоминал:

«Как мы предполагали, к вечеру 21 июня русские должны были понять, что происходит, но на другом берегу Буга, перед фронтом 4-й армии и 2-й танковой группы, то есть между Брестом и Ломжей, все было тихо. Пограничная охрана русских вела себя как обычно. Вскоре после полуночи международный поезд Москва-Берлин беспрепятственно проследовал через Брест ‹…›» [4].

Ему вторит Гудериан: