Читаем Гурман. Воспитание вкуса полностью

Гурман. Воспитание вкуса

«Гурман» – увлекательные и жуткие приключения юного маркиза, отпрыска рода Медичи. Жизнь героя полна ужасов Великой французской…

Антон Борисович Ульрих

Детективы и Триллеры / Про маньяков 18+

Стоявшая в углу мадам Жорнэ осторожно, так, чтобы не заметили господа, перекрестилась. Она-то решила, что малютка никакой не ангел, а сын самого сатаны, потому что, по мнению этой праведной христианки, во-первых, дитя человеческое не может быть столь красивым, а во-вторых, давно уже известно, что все младенцы, родившиеся на рассвете, – дети Люцифера, Князя Утренней звезды.

Ребенка между тем уже одели в кружевное белье с вышитыми по краям французскими лилиями, оплетающими меч, – знаком отличия де Ланжей и Мортиньяков – и сунули ему в рот серебряную ложечку, как того требовал обычай итальянцев Медичи, из чьего рода происходила Летиция. Де Ланж распорядился выпустить из-под ареста докторов, которым теперь следовало следить за состоянием здоровья матери и ребенка, и тут же отправился в интендантство принимать подарки от жителей провинции. Как полновластный представитель короля в Бордо, он имел на это полное право, коим и не замедлил воспользоваться.

Отец Антуана был так счастлив рождением наследника, что даже изволил проявить невиданное ранее великодушие, выпустив на свободу несколько сотен уголовников, заключенных в тюрьме Ле Роже. Сия амнистия привела к тому, что по благодатным виноградным землям провинции прокатилась волна ужасных преступлений. Выпущенные на свободу воры, убийцы и грабители разбрелись по провинции, грабя, насилуя и убивая всех на своем пути, не уставая при этом восхвалять маркиза де Ланжа и его родившегося сына. Таким образом, старая акушерка мадам Жорнэ оказалась по-своему права, когда решила, что Антуан – сын Люцифера, возвещавший своим появлением на землю горе роду человеческому.

В поместье де Ланжа стали съезжаться гости, многочисленные родственники и друзья маркиза. Чуть позже из Флоренции прибыли ближайшие родственники Летиции. Бал сменялся охотой, охоту заменял маскарад, который в свою очередь уступал место пиру, и так без конца в течение следующего месяца. Гостям ежедневно выносили напоказ маленького Антуана, коим восхищались все вокруг. Малютка действительно был несказанно хорош собой и мог своим видом умилить самое строгое сердце. Правда, у младенца уже в столь юном возрасте стали обнаруживаться странности в поведении. Сразу после рождения ребенка маркиза отдала его, согласно господствовавшей тогда в среде французской аристократии моде, кормилице. Если кормить ребенка самой, то у маркизы загрубеют соски, что приведет к утрате сексуальной возбудимости, а это было недопустимо. Как только Антуана поднесли к груди, ребенок с жадностью обхватил своими губами толстый сосок кормилицы, но уже через пару секунд, будто б в негодовании оттого, что ему подсунули скисшее молоко, вытолкнул его изо рта и заревел. Маленькая капелька молока возмущенно дрожала на нижней губе плачущего младенца, готовая сорваться на кружевную оборку пеленки. Кормилицу удалили, заменив другой, но история повторилась. Маленький Антуан наотрез отказывался пить молоко кормилиц. Испуганная Летиция была вынуждена подставить ребенку собственную грудь; Малыш пригубил сосок, почмокал и тут же с блаженным видом заснул. Окружившие младенца доктора ушли на совещание, вернувшись с которого огласили потрясенным родителями и их родственникам свой приговор:

– Малютка Антуан имеет редчайшую и удивительнейшую особенность организма, описанную еще знаменитым врачевателем Авиценной. Название этой особенности – бризерианство, происходящее от древнего слова «бризериус», что значит – воздух. Бризерианцы могут в прямом смысле слова питаться воздухом. Вот почему младенец практически ничего не съел, так как стал сыт уже каплей молока. У будущего маркиза подобная особенность организма развилась даже дальше, чем это описано у Авиценны, и он имеет врожденное чувство вкуса, позволяющее ему выбирать самую нежную и лучшую пищу. А что может быть лучше, чем молоко родной матери, тем более из нежнейших сосков?

Удивительно, но на услышавших приговор эти слова произвели только самое радостное впечатление. Маркиз и его гости решили, что бризерианство есть не что иное, как лучшее из доказательств аристократизма.

– Голубая кровь не позволяет моему сыну есть что попало! – гордо заявил Жорж де Ланж во время пира родственникам и гостям замка, сидя тем же вечером во главе огромного стола. – Он согласен питаться одним лишь воздухом, только бы не есть мужичью пищу, которую подсовывали ему деревенские кормилицы.

Гости зааплодировали такому оригинальному объяснению. Здесь необходимо сделать небольшое отступление, дабы объяснить, почему маркиз де Ланж и его прекрасная супруга Летиция, урожденная герцогиня Медичи, столь трепетно относились к своей репутации потомственных аристократов, чьи предки упоминались еще в XIII веке.