Читаем Глубинный путь полностью

Глубинный путь

М. Туровский , Николай Петрович Трублаини , Вадим Николаевич Игнатов

Фантастика / Научная Фантастика 18+

Прошел месяц, и поздним вечером я пришел на станцию, через которую ты должна была проехать утром следующего дня. В ту ночь я не спал. Около полуночи, перейдя по виадуку через станцию, я очутился в маленьком городке. На улицах было темно, только звезды едва освещали силуэты домов и тополей. Редко-редко встречались прохожие. Было время уборки, и в воздухе пахло пылью и снопами.

Блуждая по улицам городка, я вышел в поле. Вспоминаю высокую, поросшую густой травой насыпь. Я взошел на эту насыпь и долго стоял там, глядя на небо. С рассветом я вернулся на станцию. Когда дежурный прозвонил в колокол о приближении поезда, я почувствовал сильное волнение. «Едет ли она именно сегодня? Помнит ли наше условие и свое обещание? Наверное, давно позабыла о своей шутке. Если и едет этим поездом, то спокойно спит на своей полке. А если и проснется, то как я найду ее, не зная, в каком она вагоне? Поезд ведь так мало стоит на станции!» Правда, у меня был билет на этот самый поезд, и я утешался надеждой, что, может быть, найду тебя во время поездки.

Паровоз загудел у семафора и с грохотом влетел на станцию. В дверях одного из вагонов стояла ты. Ты была так радостно удивлена, когда увидела меня! Не верю, чтобы ты забыла эту чудесную минуту. Помнишь тот день в вагоне? Под конец мы немного поссорились, но потом, как тепло, как сердечно мы попрощались с тобой! Я верил, что скоро увижу тебя. А дальше? Я был за несколько тысяч километров от тебя, долгое время писал тебе письмо за письмом, но ответа не получал. Я начал думать, что потерял тебя. Шло время, острота боли стихла, но в самой глубине моего сердца при воспоминании о тебе что-то щемило. Узнав твой адрес, не могу не написать тебе еще раз и не попросить о свидании, моя Снежная Королева…»

«Вот они и встретились, — подумал я, вспомнив парочку у моря. — Но встретились ли?» И почему-то меня охватила уверенность, что автор письма не он.

Дело с возвратом сумочки усложнялось. Сначала я хотел на следующий же день дать объявление о своей находке в местную газету или повесить его где-нибудь на стене у моря. Но теперь мне показалось, что этого делать не следует. Ведь хозяйка сумочки утром уезжает отсюда, а ее спутник остается. Вероятно, он знает о потере сумочки и может прийти за ней, а письмо не должно попасть в его руки.

И я решил оставить находку у себя, пока не встречусь с женщиной, голос которой я слышал над морем. Может быть, это никогда не случится. Тогда у меня сохранится человеческий документ о любви, об искренности чувства, о какой-то трагической разлуке.

<p>2. РЕДАКТОР УЛЫБАЕТСЯ</p>

Антон Павлович Черняк, редактор научно-популярного журнала «Звезда», прислал мне письмо с просьбой немедленно приехать в столицу для переговоров о чрезвычайно интересной работе. Я собирался отдыхать на юге еще недели две, тем более что в моей квартире шел капитальный ремонт, но вызов Черняка меня заинтересовал.

В письме намекалось также на желательность моего постоянного сотрудничества в «Звезде».

Давнее знакомство с Антоном Павловичем, мое увлечение «Звездой», которая уже тогда была одним из лучших научно-популярных журналов, постоянный интерес к научно-техническим проблемам заставили меня отнестись к этому предложению серьезно. Я ответил Черняку телеграммой и немедленно выехал. В телеграмме я просил позаботиться о номере в гостинице — моя квартира ведь ремонтировалась.

На вокзале меня встретил молодой человек. Он отрекомендовался сотрудником «Звезды» Догадовым и пригласил меня ехать вместе с ним прямо в редакцию.

С Черняком мы договорились очень быстро.

— Человек, который умеет писать, знает стенографию, два иностранных языка, человек, который хорошо владеет фотоаппаратом, уверенно ведет мотоцикл, переносит качку на самолетах, пароходах, автомобилях и верблюдах, а кроме того, отличается большим интересом ко всему, что его касается и не касается, — такой человек нужен нам на должность специального разъездного корреспондента.

— Ты преувеличиваешь мои достоинства, — ответил я Черняку. — И к тому же, откровенно говоря, в технике я смыслю очень мало. Я ею интересуюсь, но этого, вероятно, недостаточно для такого журнала…

— Ты, Олекса Мартынович, будешь писать не статьи, а очерки. Нам крайне необходим живой рассказ о новых открытиях, о проблемах, стоящих перед нашими учеными. Мы дадим тебе возможность объехать самые интересные строительства, заглянуть в самые замечательные лаборатории, принять участие в самых опасных экспедициях.

— Что касается последнего, то, думаю, это необязательно, нерешительно проговорил я.

— Но желательно… Думаю, у тебя хватит смелости, скажем, спуститься в батисфере в океан, на глубину пять-шесть километров. Или подняться на сорок — пятьдесят километров в стратосферу…

— Безусловно. Но ведь в такие экспедиции очень редко берут журналистов. Для них не хватает места… Вот почему я не претендую на то, чтобы…