Читаем Герои Брестской крепости полностью

Первые дни войны, казалось, подтверждали правильность этих самоуверенных предположений. События на фронте развивались как нельзя более благоприятно для гитлеровской армии. Была достигнута полная внезапность нападения, и советские войска в приграничных районах оказались захваченными врасплох неожиданным ночным ударом. Германская авиация сумела в первые же часы уничтожить на аэродромах и в парках значительную часть наших самолетов и танков. Таким образом, господство в воздухе осталось за противником, немецкие бомбардировщики непрерывно висели над отходящими колоннами наших войск, бомбили склады боеприпасов и горючего, наносили удары по городам и железнодорожным узлам, а быстрые «мессершмитты» носились над полевыми дорогами, преследуя даже небольшие группы бойцов, а то и гоняясь за одиночными пешеходами, бредущими на восток.

Казалось, все шло строго по плану, разработанному и гитлеровской ставке. Точно, как было предусмотрено, танки Гудериана и Гота 27 июня встретились под Минском; фашисты овладели столицей Белоруссии и отрезали часть наших войск. Через три недели после этого, 16 июля, передовые отряды германской армии вступили в Смоленск. Здесь и там отступающие с тяжелыми боями советские войска попадали в окружение, несли большие потери, и фронт откатывался все дальше на восток.

Берлинская печать уже трубила победу, твердя, что Советская Армия уничтожена и вступление немецких войск в Москву — дело самого непродолжительного времени.

Но в эти же самые первые дни войны выявилось и нечто другое, вовсе не предусмотренное планами гитлеровского командования, что невольно заставляло задумываться наиболее дальновидных германских генералов и офицеров. Война на Востоке оказалась совсем непохожей на войну на Западе. Противник здесь был иным, и его поведение опрокидывало все привычные представления гитлеровских военачальников и их солдат.

Это началось от самой границы. Застигнутые врасплох, потерявшие большую часть своей техники, столкнувшиеся с необычайно сильным, численно превосходящим противником, советские войска, тем не менее, сопротивлялись с удивительным упорством, и каждая, даже небольшая победа над ними добывалась чересчур дорогой ценой. Отрезанные от своих, окруженные советские части, которые по всем законам немецкой военной науки должны были бы немедленно сложить оружие и сдаться в плен, продолжали драться отчаянно и яростно. Даже рассеянные, расчлененные на мелкие группы, очутившиеся в глубоком тылу наступающего противника и, казалось, неминуемо обреченные на уничтожение, советские бойцы и командиры, не выпуская из рук оружия, пробирались глухими лесами и болотами на восток, дерзко нападали по дороге на обозы и небольшие отряды противника, с боем прорывались через линию фронта и присоединялись к своим. Другие, оставаясь в тылу врага, создавали вооруженные отряды и начинали ожесточенную партизанскую борьбу, в которую постепенно все больше втягивалось население оккупированных гитлеровскими войсками советских областей.

А на фронте с каждым днем крепло сопротивление Советской Армии, и вслед за упорными арьергардными боями в западных областях Белоруссии и на Березине противнику пришлось испытать первые сильные контрудары советских войск в долгой, кровопролитной битве под Смоленском. Наряду с одержанными победами, наряду с захватом больших пространств советской земли и быстрым продвижением в глубь России все явственнее, как грозное и зловещее предвестие будущего, вставали перед германскими генералами цифры огромных потерь, понесенных их войсками в этих первых боях, цифры, отнюдь не предусмотренные планами фашистского командования.

И другая странная и необъяснимая вещь поражала и пугала вражеских полководцев. Во всех прежних походах на Западе, против кого бы ни сражались германские войска — против голландцев или французов, против англичан или греков, — они имели перед собой привычную линию фронта. По ту сторону этой линии был расстроенный, дезорганизованный отступлением противник, силы которого все больше слабели и которого предстояло лишь добить. Но все, что было позади, являлось уже прочно завоеванной, покоренной землей.