Читаем Два города (СИ) полностью

- Последний раз говорю тебе, Томас, откажись от этой идеи. Тех, кто умер от болезни, не просто так сжигают. А своим поступком ты только способствуешь ее распространению. Не говоря о том, что если нас поймают стража нас живьем съест или того хуже – отдаст нас мэру. Да будь ты хоть трижды честный гражданин, справедливости здесь ты не добьешься.

- Кажется, ты забыл, кто вытащил тебя из тюремных камер.- Томас явно был взбешен. Но сдерживал себя. – Я не добропорядочный гражданин. В нашем городе это просто невозможно. Но я не оставлю свою дочь в этом кошмаре.

Генри лишь тяжело вздохнул. Он как никто другой чувствовал, чем обернется эта безумная затея. Генри вообще был средним человеком. И все, то немногое, что он заработал, он нажил честным адским трудом. Генри не был умен, спортивен, красив. И никогда не держал в руках больше пяти золотых монет. Генри был мелким торговцем. Не особо удачливым. Денег еле-еле хватало на еду. Но он не жаловался. Ему странным образом везло. Он был слаб и часто болел, тем не менее,  к своим двадцати трем годам он живой и целый. Cреди его круга мало кто мог похвастаться этим: редко кто доживал до двадцати, а у каждого второго не хватало одного пальца. Более того  Генри давно находился в браке со своей женой. И у него был сын, озорной мальчишка четырех лет. Все они были здоровы и счастливы, насколько Генри вообще мог влиять на это. А как и любой человек делать он этого не мог, здесь ему помогало только небо.  На время когда приплыли корабли с юга, и болезнь лишила города жизни, семья Генри находилась в соседнем городе. И он очень боялся потерять семью, так как это случилось у Томаса.

Томас наоборот славился своей красотой и умом. С детства отец обучал его искусству обработки дерева. Все чем он не начинал заниматься, схватывал на лету. Томас был прекрасным мастером на все руки. С легкостью он решал самые невыполнимые задачи. Ему всегда во всем везло. Богатый дом, жена – первая красавица в городе, здоровая дочка. Семья Томаса могла почти ни в чем себе не отказывать, несмотря на  то, что глава семейства не трудился с утра до ночи, зарабатывая каждую монету.

И вот собственно госпиталь. В крупном здании располагалось два крыла: мужское и женское. Каждое крыло представляло собой огромную комнату. И в мужском и женском крыле помещалось по тридцать больничных коек. Но это только название. На самом деле больных здесь было гораздо больше. Больных устраивали в проходах, сдвигали кровати, расстилали между кроватями еще лежаки.  Можно сказать в каждом крыле располагалась одна большая кровать, где как сардины в бочке лежали больные люди. Пыльно, душно, грязно, а в воздухе веяло дыханием болезни. Отделения построено два. Но черный вход был один.

Томас и Генри осторожно пробрались в госпиталь через тайный вход. Снаружи он был прикрыт густым ельником. Дверь, как таковая, отсутствовала. Так что вход представлял собой разрушенный участок стены, за которым тянулся длинный коридор, в конце которого едва различался тусклый свет поста стражи.

 Единственный стражник спал, то ли от невыносимой духоты, то ли от болезни, чье воздействие постепенно покрывало его кожу. Блюститель закона спал очень крепко. Полусидя-полулежа на полу, он обнимал алебарду, совершенно бесполезную в таком узком коридоре. Рядом с ним на полу догорала свеча. Тонкое пламя танцевало свой последний танец, готовое в любой момент погаснуть.

Генри остался здесь. Замер в тени. Он должен был вырубить охранника, если тот проснется и поднимет переполох. Или вдруг его навестят соратники. Томас продолжил свой путь вглубь коридора. Душно. От нехватки воздуха уже начинала кружиться голова. Создавалось впечатление, что госпиталь никогда не проветривали, и чем дальше шел Томас, тем труднее становилось ему дышать. Шаг. Еще шаг. Еще немного и он увидит свою дочь.

Томас почти бесшумно вошел в женское крыло. Мужчина старался быть максимально незаметным, однако даже в столь тяжелое время, его беспардонное появление, несомненно, отбросит тень на его честь. Странно, что никто не поднял крика. Все присутствующие находились в полусне. Они потеряли связь с реальностью. Что немудрено. Воздух в госпитале давно пропитался болезнью. И ни намека на слабый ветер, ни одного сквозняка. Конечно, в палате находились окна, несколько прямоугольных отверстий прямо под потолком. Однако они возложили на себя чисто декоративную функцию и ничуть не помогали больным облегчить свои страдания.

Томас отыскал дочь достаточно быстро. Для маленьких детей в крыле выделили особое место. Томас аккуратно взял ее на руки и поторопился к выходу.  Шаг. Еще шаг. Хотя в руках у Томаса спала маленькая девочка, идти стало гораздо легче. С мыслями скорее оказаться далеко от этого проклятого места, он, забыв об осторожности, перешел на бег. И вот через пару мгновений почти счастливый отец со своим чадом находились около спящего охранника.