Читаем Друзья мои, приятели. Три юмористические повести полностью

Павлик тоже поёжился.

Завыла сирена. Трамвай, миновав пристань, чуть замедлил ход, повернул против течения и стал приближаться к барже. Она и служила пристанью. Здесь строился новый речной порт и настоящей пристани ещё не было.

На берегу красовались высокие подъёмные краны. Своими вытянутыми шеями-стрелами они напоминали гусей. Ковшами краны-гуси поднимали каменный уголь из вагонов и высыпали его на берег.

Павлик загляделся и вдруг почувствовал на своей голове бескозырку. Её ленточки пощекотали ему шею.

Он обернулся и увидел Петю Масалкина. Тот улыбался, наморщив облупленный розоватый нос.

— Вот молодец! — обрадованно воскликнул Павлик. — Если ты что-нибудь когда-нибудь потеряешь, а я найду, то отдам.

— Не надейся, не потеряю. Не такая я разиня, как некоторые. Ты куда едешь?

— В Нижние Петухи. К дяде. Отдыхать.

— Известное дело — раз в Нижние Петухи, значит, отдыхать. Это, брат, такое место, где все отдыхают с утра до вечера.

— И не работают? — удивился Павлик.

— Нисколечко, — подтвердил Петя. — Наши, местные, все работают, а приезжие, городские, — нет. Их ещё дачниками зовут. В полосатых штанах ходят, как клоуны, а тётеньки в халатах. Смехота!

— Они только летом не работают, — догадался Павлик, — а зимой работают, я знаю.

— А штаны у них полосатые, — упрямо сказал Петя. — Не будем спорить, не маленькие. Нижние Петухи — замечательное место. И ребята у нас хорошие. Морские бои часто устраиваем.

— А это как? — спросил Павлик.

— Очень просто, — ответил Петя. — Берём лодки и — в бой! Ура!

Между прочим, когда я был маленьким, я тоже любил морские бои на реке. Один раз в суматохе меня так стукнули веслом, что я ревел. И всё-таки морские бои — хорошее дело, хотя без синяков и шишек никак не обойтись.

— А меня играть примете? — спросил Павлик.

— Если ты правильный парень, если нюни не распускаешь…

— Никогда.

— Чем докажешь?

— Можешь за палец укусить, не пикну!

— Вот уж врёшь!

— На, кусай. Если пикну, бескозырка твоя.

—• А если не пикнешь?

Павлик подумал и ответил:

— Будешь целый час на одной ноге стоять. На, кусай.

Павлик протянул указательный палец левой руки: правую ему было жалко.

Петя оглянулся по сторонам и осторожно взял палец зубами; потом сжал зубы крепче…

…ещё крепче…

…ещё…

Мимо плыл пароход. Таких Павлик не видел ни разу в жизни: колёса у этого диковинного судна были не по бокам, а сзади. Чтобы не закричать от боли, мальчик стал читать название парохода сзаду наперёд. Получилось:

Боль в пальце становилась нестерпимой. Павлик решил: «Сосчитаю до трёх и пикну».

Раз…

Раз с половиной…

Два…

Два С половиной…

— У меня зубы устали, — виновато сказал Петя, отпустив палец.

— Вставай на одну ногу, — смахнув со щеки слезинку, сказал Павлик.

— На левую или на правую?

— Хоть на какую, только честно.

Петя согнул левую ногу в колене.

— Руки по швам опусти, — приказал Павлик, — стой как милиционер.

— Они-то на двух стоят. Им легче… А вот и Нижние Петухи!

Справа начинался высокий обрывистый берег. Вдоль по берегу стояли гладкие, как карандаши, и прямые сосны. Ветви у них были лишь у самых макушек.

Среди сосен — сады, а в садах — красивые разноцветные домики.

— Это и есть дачи, — объяснил Петя. — Близко подойдёшь — увидишь, что балкончики резные, а на крышах деревянные петухи. Вон Дом отдыха, вон детский санаторий, пионерский лагерь…

Всё это так понравилось Павлику, что он разрешил:

— Ладно уж, вставай на обе ноги.

— Нет, — со вздохом отказался Петя, — я, к сожалению, честный человек. Если надо час на одной ноге стоять, час и простою. Всё равно мне дальше ехать. К дедушке.

Завыла сирена, и трамвай стал поворачивать к берегу. Рядом с Павликом оказалась старушка в пионерской панаме.

— На целых две с половиной минуты опоздали! — возмущённо сказала старушка и обратилась к Павлику: — Нашли свой головной убор? Редкий случай! Ну, конечно, собирается дождь! — она взглянула вверх, и панама слетела с её головы.

Павлик протянул руку, но опоздал.

Панама покачивалась на волнах.

— Капитан! Капитан! — кричала старушка. — Остановите пароход! Панама за бортом! Остановите пароход!

— Это не пароход, — сказал Петя, — а паротеплоход.

Трамвай пристал к двухэтажному, выкрашенному голубой краской дебаркадеру.

Павлик пожал Пете руку.

Тропинка вела вверх по берегу. Павлик вспомнил слова старушки в пионерской панаме о том, что здесь, в Нижних Петухах, живут ужасные мальчишки, которые бьют всех, даже самих себя.

А вдруг вот сейчас налетит кто-нибудь и настукает?

Павлик оглянулся — никого.

Он двинулся вперёд, прошёл несколько шагов и вздрогнул. Откуда-то сверху на тропинку спрыгнул мальчишка. Был он загорелый или чумазый — не разобрать. Остриженная под машинку голова казалась непомерно большой и неестественно круглой. Он презрительно сплюнул и спросил: