Читаем Дело Ирины Гай полностью

И вот через полтора десятка лет встретился я с ним в Киеве, а вернее в поезде Киев - Одесса. Зашел в купе тринадцатого вагона и глазам не поверил: он или не он, Женька Трястовский? Возле окна сидел худощавый, скромно одетый, средних лет человек с небольшой залысиной и заметной сединой в волосах. Он махал кому-то рукой на перроне. Занятый прощанием, на мое "добрый вечер" не обратил внимания. Лишь когда поезд тронулся, я поздоровался с Трястовским во второй раз, заметив, что нехорошо забывать старых знакомых.

- Извините, - виновато захлопал он темными ресницами. - Но не могу вспомнить, кто вы.

Пришлось напомнить. Евгений сразу обрадовался. Обнялись мы, поцеловались.

Первым засыпал его вопросами я: где он? куда едет? как вообще дела? как здоровье? имеет ли тещу?

Евгений громко рассмеялся.

- Ты что, поменял профессию?

- Почему? - удивился я.

- Сразу так много вопросов иногда задают у нас в следственных органах, - весело пояснил Евгений. И добавил: - Неопытные работники, конечно, новички, как это было когда-то и со мной.

- А теперь ты уже с опытом? - я дружелюбно подмигнул ему.

- Да есть немного, - усмехнулся Евгений. - Имеешь дело со старшим следователем городской прокуратуры.

Потом узнал, что мой друг уже несколько лет живет и работает в Киеве, давно женился, есть дочка-восьмиклассница. А сейчас едет в командировку в Одессу.

Я искренне обрадовался нашей встрече. Иметь такого попутчика! Ведь я тоже ехал в Одессу. Только не в командировку.

Один мой знакомый журналист сдал мне на целый месяц дачу за городом, над самым морем. Там я собирался немного отдохнуть и заодно поработать.

- Хочешь, поживи со мной, пока будешь в командировке, - предложил я Евгению. - Чего будешь ютиться в гостинице? Вместе веселее. Да и море - от дачи рукой подать.

- И правда! - не раздумывая, согласился Евгений. - Ночевать над морем это же здорово! - Но потом вдруг пристально посмотрел на меня: - Погоди. А чего это ты, друг мой, едешь отдыхать один, без семьи?

Я объяснил: еду не только отдыхать, но и дописать новую повесть.

Евгений вдруг оживился, большие светло-серые глаза загорелись:

- А хочешь, я подарю тебе сюжет для повести? Интересная получится повесть, ей-богу! Только не сейчас, после ужина. А то я так торопился, что не успел перекусить. Жена мне полный портфель провизии собрала.

В купе мы были пока одни, никто не мешал, и я согласился.

За ужином вспоминали студенческую жизнь. Потом Евгений приступил к обещанному сюжету:

- Одна женщина совершила преступление и по закону должна была понести наказание. Но, если принять во внимание ее материнские чувства, преступление это вроде бы реабилитирует женщину. Вот и разберись тут...

Меня заинтересовал этот случай, и я попросил Евгения рассказать подробно.

- Не торопись, история долгая, хватит на всю ночь, - ответил Евгений.

Мы пили чай, выходили в тамбур курить, и, хотя меня разбирало нетерпение, я больше не напоминал Трястовскому о его обещании. Ждал. А он, наверное, обдумывал, как и с чего начать рассказ. Или просто имел профессиональную выдержку.

Наконец начал:

- Прежде всего прошу тебя, если соберешься писать, измени имена главных действующих лиц этой истории. Этого требуют весомые аргументы. А впрочем... лучше изменю их я, чтоб тебе не ломать голову. Итак...

2

Месяца полтора назад вызвал меня прокурор. И, как часто пишут в приключенческих романах, сообщил, что есть одно срочное дело, которое надо довести до конца. Начинал его следователь из линейного отделения милиции станции Киев-Пассажирский, но вошел в конфликт с подследственной. Она написала на него жалобу. Назначили другого следователя, но тот вдруг заболел и лег на операцию. Вот начальник отделения и обратился к нам за помощью. Начато дело у них, а мне надо продолжить его.

На следующий день я отправился в линейное отделение милиции и, выражаясь юридической терминологией, принял дело к исполнению. Находилось оно в начальной стадии, состояло из нескольких документов, аккуратно, в хронологическом порядке подшитых в папке.

Эти документы свидетельствовали, что буфетчица вокзального ресторана Ирина Степановна Гай за сравнительно короткий срок, от ревизии до ревизии, допустила растрату государственных денег - пять тысяч рублей. Как объяснила Гай, деньги она истратила на личные нужды, хотела вскоре возвратить их, но на успела. На основании акта ревизии, докладной ревизора и признания буфетчицей совершенного преступления первый следователь получил санкцию на ее арест. Второй следователь не успел ничего сделать, и мне надо было завершить дело, начиная его почти с нуля.

Первое, что я решил сделать, - познакомиться с буфетчицей Гай, послушать ее, посмотреть, что она за человек, и в какой-то мере выявить особенности ее характера. В нашей работе это очень важно.