Читаем Дед Макабка полностью

Колька открыл рот пошире, собираясь зареветь во весь голос. Что ему ещё оставалось делать?

Дед Макабка, как лев, кинулся со своего крыльца на соседский двор. Только он один видел всё, как было с самого начала. Зря и не по своей вине попал в беду товарищ.

— Тётя, не тронь! — закричал он ещё на бегу. — Это вовсе даже и не Колька сначала полез на крышу. Это наш кот полез за птицами. Колька за ним, кот от него! Кот — вверх, на дерево, Колька — вниз, в кадку!

— Заступник! — сказала Наталья Сергеевна растроганно. — А ну, пошли со двора хоть вверх, хоть вниз, чтоб вашего здесь духу не было! Нет с вами покоя ни днём, ни ночью. Парашютисты!..

Ну и, разумеется, два друга, не дожидаясь лишних напоминаний, удалились от сердитой этой женщины.

На улице Колька долго глядел на товарища.

— Выручил, Макабка, — сказал он с удивлением. — Хм!

Вот тебе и «хм»!

Дед Макабка был справедливым человеком.

Дед Макабка поймал ерша. Маша и Колька смастерили ему удочку, совсем настоящую, с крючком, поплавком и грузилом. Вместе с Машей он отправился на реку на мост, сел рядом с настоящими рыбаками, поглядел по сторонам, поплевал на червяка и закинул длинную леску в воду.

Ёрш схватил приманку. Поплавок нырнул, рыбаки со всех сторон закричали: «Тащи! Тащи!» Дед Макабка дёрнул удилище, и колючий растопыренный ёрш пулей вылетел из воды и упал на мост.

Дед Макабка ухватил свою добычу обеими руками и кинулся бежать к дому, позабыв на мосту удочку и банку с червяками. С разбегу он влетел в калитку к бабушке и едва не ушиб до смерти щенка Шарика и кота Ваську.

— Вот! — сказал Макабка и положил ерша на крыльцо. — Поймал!

Все домашние тогда подошли к крыльцу глядеть на улов: бабушка, Шарик, две безымянные курицы, гусь Кепка, кот Васька и петух Павлин. Дед Макабка с подозрением поглядел на кота: не украл бы Васька ерша. Кот с малолетства был на лапу нечист.

Но Васька хорошо знал ершову породу и связываться с колючей рыбёшкой не захотел.

На дереве во дворе сидели знакомые воробьи: они и без того нехорошее чирикали про Ваську.

Беда пришла неожиданная и нечаянная.

Петух Павлин высунулся вперёд, клюнул ерша в голову, перехватил поперёк и, хлопая крыльями, полетел по двору. У всех на глазах Павлин вознёсся на курятник и в три глотка управился с ершом вместе с колючками. Даже кот Васька, сам жулик, не ожидал от петуха такой прыти.

Конечно, дед Макабка должен был заплакать. Никакой ведь он был не дед, а просто маленький мальчишка, и ерша он поймал первого в своей жизни.

Дед Макабка не заплакал. Он погрозил петуху Павлину кулаком, повернулся, поправил, как полагается, свои штаны с белыми пуговицами и зашагал вон из дому. Маша побежала за ним следом.

На мосту на речке он нашёл свою удочку и банку с червяками, сел и поймал второго ерша.

Все тогда сказали: рыбак!

Щенок Шарик заболел. Он сидел у ворот один-одинёшенек и печально смотрел на гуся Кепку. У этого гуся на голове была такая нашлёпка с козырьком, потому его и прозвали Кепкой. Кепка, переваливаясь, бродил по дороге и подбирал арбузные корки под самым носом у Шарика. Кепка никак не мог понять, почему лохматый Шарик не лает и не прыгает. Вчера только они бегали вместе и ловили друг друга за хвосты, а сегодня — вот.

Кепка захлопал крыльями и закричал по-гусиному:

— Нехорошо! Эй, люди!

Дед Макабка вышел из дома. Кепка скрылся в подворотне, а Шарик не двинулся с места и посмотрел на Макабку строго и непонятно. Большая мутная слезинка ползла по щенячьему носу. Чистая, блестящая шёрстка Шарика стала пыльной и тусклой.

Макабка сейчас же побежал к бабушке и доложил, что Шарик плачет, и бабушка очень обеспокоилась. Собаки, маленькие и большие, никогда не плачут зря.

К вечеру Шарик слёг. Бабушка принесла ему молока в плошке, он понюхал плошку и лизнул бабушке руку, а пить молоко не стал.

Деду Макабке стало так жалко Шарика! Еле-еле он дождался утра и, как только бабушка ушла на огород окучивать картошку, тотчас же побежал к Маше. У неё во дворе стояла старая детская тележка. Дед Макабка положил в тележку соломы, на солому уложил Шарика и сверху накрыл щенка одеялом. Наружу торчали только чёрный шершавый собачий нос, одно ухо и один глаз. А потом Макабка смазал сливочным маслом колёса у тележки, чтобы они не скрипели и не беспокоили Шарика, и они поехали.

Дед Макабка хорошо знал, где помещается колхозная лечебница для коров, лошадей и поросят. В эту лечебницу Маша ещё вчера носила своего ягнёнка, а дед Семён водил козу. Туда вот и приехал поутру со своей тележкой дед Макабка.

— Шарик заболел, — сказал он коротко ветеринарному фельдшеру Фёдору Фёдоровичу. — Надо лечить.

Фёдор Фёдорович посмотрел на деда Макабку и на Шарика. Шарик тоже посмотрел на фельдшера одним глазом, и дед Макабка посмотрел… Оба они хорошо и жалобно посмотрели на фельдшера.

— Ладно, — сказал тогда Фёдор Фёдорович. — Сейчас я поставлю поросёнку компресс и дам чёрной корове касторку, а потом займёмся Шариком.