Читаем Человек за бортом (ЛП) полностью

Не могу не отдать должного этому человеку. Барни был ловок и умен. Профессионал в полном смысле этого слова. Несколько раз его ловили и сажали, но, как только он снова выходил на свободу, тут же принимался за старое — шантаж. Нетрудно себе представить, с какой поспешностью мы отправились с обыском к нему на дом, как только узнали, что он погиб под колесами 88-го маршрута на Уайт-холле. И там-то среди множества других любопытных документов мы и нашли письмо. И какое письмо!

Поначалу нам никак не удавалось ничего в нем обнаружить. Даже определив, что имя Хэрри, которым письмо было подписано, должно принадлежать Хэрри Колонна, мы все-таки еще долго ломали себе головы, какую выгоду собирался извлечь из письма старина Барни. И все-таки мы разгадали этот ребус… Подождите, я сейчас воспроизведу для вас это занятное послание.

Хамблби достал блокнот и принялся писать.

— Я столько раз разглядывал письмо, — бормотал он себе под нос, — что каждое слово навсегда врезалось в память…

— Оно было в конверте? — поинтересовался Джервас Фэн.

— Нет, конверта мы не нашли. Но имейте в виду — наши графологи единодушно пришли к заключению, что письмо действительно написал Хэрри, что оно не было подделкой и ни одна буква в нем не была добавлена или стерта. Вот, смотрите…

Хамблби вырвал из блокнота страницу и протянул ее Фэну, который прочел на ней следующее:

— М-да, — сказал Джервас Фэн, разглядывая письмо. — Кажется, я действительно кое-что заметил.

— Здесь есть две вещи, на которые стоит обратить внимание.

— Неужели? Ну, хорошо, только сначала заканчивайте ваш рассказ.

— Буду очень краток. Мы вызвали Сола к себе и предъявили ему письмо. Разумеется, его версию нетрудно было предвидеть. Он сказал, естественно, что это тот самый зов о помощи, который Хэрри послал из лечебницы. И дата и расстояние до Лланегвада — все, казалось бы, подтверждало это. И все-таки мы его арестовали…

— По подозрению в убийстве?

— Нет, не сразу. Для начала по подозрению в заговоре с целью завладеть страховкой.

— Ясно… Одну небольшую деталь разглядеть здесь нетрудно, — сказал Фэн, продолжая разглядывать каракули Хамблби. — Когда один американец пишет другому и ставит вместо даты 6.5.51., это означает не 6 мая, а 5 июня… Но с другой стороны, обосновавшись в Англии, Сол и Хэрри вполне могли решить, что проще будет перейти на английское написание дат.

— Именно так и оправдывался Сол, когда письмо было ему предъявлено следователем во время дознания, — сказал Хамблби и покачал головой. — Но только это ему не помогло.

Фэн еще раз внимательно посмотрел на листок. Внезапно он поднял взгляд и прищелкнул пальцами:

— Только не говорите мне, что 6 мая 1951 года было воскресенье.

— В самую точку! Вот именно — воскресенье. Все пабы в Уэльсе были закрыты. Хэрри не смог бы раздобыть и глотка виски. Это определенно указывает, что письмо было датировано на американский манер и написано 5 июня — через четыре недели после того, как его поглотила якобы пучина морская. Ясно как дважды два, что они смошенничали, чтобы получить деньги по страховому полису.

Хэрри укрылся где-то в тех же краях, неподалеку от лечебницы. Ему нельзя было даже носа показывать на люди, чтобы кто-нибудь случайно его не узнал. Беда в том, что терпение не относилось к числу добродетелей, которыми наделила его природа. Уже очень скоро ему порядком осточертело сидеть в четырех стенах. А у Сола к тому времени уже созрела идея, что страховкой совсем не обязательно делиться. Скрытно, глубоко ночью они вернулись в Бриксэм, снова вышли в море на своем шлюпе, и уж на этот раз бедолага Хэрри действительно полетел за борт и утонул.

— И вы сумели доказать, что его убил брат? — спросил Джервас Фэн.