Читаем Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени полностью

Мы присматривались к артефактам материальной культуры беременности, родов, материнства и младенчества во множестве музеев (в том числе в редких для отечественной музейной культуры залах по истории медицины), чтобы изучить, как менялся предметный мир будущей матери и матери младенца под влиянием предписаний экспертного сообщества врачей, какие новые телесные практики входили в жизнь девочки, девушки, беременной женщины, роженицы и родильницы… Мы брали в руки уставы частных родовспомогательных заведений и родильных отделений, чтобы понять, как эволюционировали представления о помощи родильнице во время стационарных родов. Нам помогали в нашей реконструкции литературные произведения – как предназначенные для массового чтения, так и значимые для появления женского голоса в русской литературе: сочинения Л. Д. Зиновьевой-Аннибал («Тридцать три урода»), А. А. Вербицкой («Ключи счастья»), О. А. Шапир («Антиподы», «Без любви», «Любовь», «Записки мужа»), А. Я. Мар («Женщина на кресте»). То, как готовилась революция в сексуальном поведении, как становились разрешенными обсуждения ранее запретной темы пола и утверждались новые идеалы женственности, нам помогли понять газеты и журналы разного времени, но прежде всего начала XX века – ведь до того времени беременность и роды считались делом настолько непубличным, что им не находилось места для обсуждения в средствах массовой информации либо уделялось совсем уж скромное место в разного рода медицинских публикациях.

Территориальные рамки этого исследования обусловлены географией привлеченных нарративов и прежде всего женских автобиографических сочинений. Большинство использованных архивных и опубликованных женских эгодокументов принадлежало православным представительницам русской части дворянства Центральной и отчасти Северо-Западной России (Московской, Санкт-Петербургской, Смоленской, Тверской, Псковской, Костромской, Владимирской, Рязанской, Ивановской, Тульской, Ярославской губерний). Учитывая территориальную мобильность дворянства (наличие владений и усадеб в разных губерниях), территориальный фактор не сыграл заметной роли в изучаемых нами историко-культурных процессах, в отличие от социального, этнического и конфессионального.

Будучи методологически преданными концепции социального конструирования гендерных различий, мы исходили из того, что в России (как и во всей Европе, да и в мире) существует немало учреждений и норм, существование которых представляется современному человеку чем-то неизменным и вполне естественным, поскольку они теснейшим образом связаны с тем, что дано природой. К таковым относят половые различия, равно как материнство/отцовство, возможность продолжения человеческого рода. Однако нормы поведения будущих матерей и отцов, как мы заметили, довольно сильно отличались от современных, a учреждения, в которых помогали матерям разрешиться от бремени, возникли при определенных социальных отношениях и во вполне конкретных структурах распределения власти. Рассмотреть их стало нашей задачей.

Мы предположили, что история акушерской и гинекологической практики может позволить приблизиться к пониманию того, каким образом восприятие женщины и ее тела определяет не только проводимые медицинские процедуры, но и построение самих диагнозов, которым эти процедуры призваны помочь. Ставя задачу сделать достоянием научного сообщества все материалы, которые могут пролить свет на историю проведения отечественных операций кесарева сечения по авторским методикам, использования особых инструментов, позволявших облегчать процедуры извлечения плода, введение в практику особых обезболивающих средств при родах и послеродовом восстановлении, мы хотели подчеркнуть значение выверенного десятилетиями и столетиями опыта, знаний и методик работы российских акушеров. Рассказы о ходе и течении акушерских операций, проведенных российским врачами и повитухами, воспринимались нами как путь к пониманию не только обыденных практик наших предков, но и хода трансформаций ментальных процессов, процессов эмансипации социального сознания на протяжении веков становления медицинской помощи роженицам.