Читаем Будь моим Пассажиром (СИ) полностью

  Галереей этот переход называл в основном Никитос и те, кто еще старше. Для детей, всю жизнь проживших в этом комплексе, это была "улица". Ну и что, что проходит высоко над землей? На "настоящей" улице они все равно бывали разве что в редких выездах в Старый город. Вадик ездил почти всегда, хотя Никитос и вздыхал, что денег на все экскурсии не напасешься. Ага, на вебинары-то у него всегда деньги есть... Хотя до музеев и особняков Вадику было мало дела. Его завораживал настоящий город вокруг. Когда из дома выходишь прямо наружу, над головой небо, пусть хоть какого серо-желтого цвета - несколько раз было даже настоящее голубое! - а по улицам, настоящим, а не галереям, ездят машины. Вадик, кстати, не мог понять, чего все так ужасаются их количеству. Во-первых, много машин - это гораздо интереснее, а во-вторых, ну реально, не так уж их много. Никитоса послушать, так от угла до угла с утра до вечера ехать надо. Впрочем, с ним спорить все равно без толку. Одноклассники тоже в основном крутили пальцем у виска, что Вадик забыл в Старом городе. Вон, иди после уроков да отправляйся в виртуальный тур, все покажут в лучшем виде и дышать легко. О том, что ему нравится этот воздух, Вадик вообще предпочитал не упоминать - точно токсикоманом обзовут. Хотя можно было бы и догадаться, что в дни, когда совсем все плохо, никаких экскурсий не бывает. Карта ветра и концентрации всякой дряни не зря в каждом утюге есть. Так что пусть не выдумывают.

  На следующей "улице" его догнал Валерка.

  - Принес? - полушепотом спросил Вадик.

  - Ага, - в тон ему ответил Валерка, и оба фыркнули. Как будто наркодилеры какие. С другой стороны, именно так они себя порой и чувствовали. Макс - тот свой парень, а увидит кто другой, как они обсуждают двигатели и гонки - потом неделю весь класс дразниться будет. Вадик, конечно, дрался неплохо, а Макс еще и на голову его выше, так что совсем уж борзеть не рисковали, но все равно надоели. А еще хуже - если услышит Верка. Тут же встрянет и будет хлопать глазами и восхищаться: "Вадик, ты столько знаешь!". Дура.

  Историю Вадик терпеть не мог, а уж когда она первым уроком - вдвойне. Было бы в учебниках что-нибудь про Генри Форда или Ники Лауду, он бы все это учил, а на всех на свете турок, чехов и китайцев ему было плевать даже не с семидесятого, а с девяностого этажа, на котором находилась школа. Ну Возрождение еще ладно, там про художников интересно, а все эти войны, революции и восстания - тоска зеленая. Хорошо, Валерка рядом сидит. Некоторое время они молча листали фотки под партой, потом Вадик, делая вид, что конспектирует, написал в блокноте, лежащем поверх тетради:

  "Интересно, такие машины вообще еще где-нибудь есть?"

  "У Внешних разве что", - написал в ответ Валерка. Иногда удобно, что он левша - блокнот можно не двигать, и так достанет. А вот на контрольных они вечно локтями толкались. Но на постоянные призывы поменяться местами синхронно мотали головой - так же удобнее переписываться на уроке!

  "Это ж сказки!" - усомнился Вадик.

  "Может, сказки, а может, и нет. Давай вместо физры в парк слиняем, расскажу".

  До настоящих парков Старого города этому зимнему саду, конечно, было далеко, но зато это был полноценный зеленый парк под стеклянной крышей, куда можно было добраться всего за пару минут, и здесь было все, что полагается в парке - скамеечки, детские площадки, фонтан, а еще целый лабиринт из кустов, куда так удобно забираться и секретничать. Хотя под кустами пусть девчонки шепчутся, а Вадик с Валеркой забрались на любимую кривую яблоню и угнездились в самой удобной развилке - двум мальчишкам как раз хватало места, как в широком кресле. И Валерка, раздуваясь от гордости, что накопал хоть что-то, чего не знает Вадик, начал рассказывать.

  Строго говоря, Внешними называли всех, кто по той или иной причине жил не в Верхнем городе, а за его пределами. Но, конечно, Валерка имел в виду не старушек, доживающих свой век в историческом центре, из-за которых Старый город еще не стал одним большим музеем, хотя многие, в том числе Никитос, поговаривали, что давно пора перестать считаться с этими упертыми бабками, отселить их и законсервировать здания. И точно не шпану из Нижнего города, живущую там потому, что на нормальное жилье денег нет и не будет - "нижних" побаивались, если доводилось покидать пределы комплекса, но ничего таинственного в них не было, не считая вопроса, как они в таком воздухе еще не вымерли - у бабок хоть окна надежные. Нет, когда мальчишки уважительным шепотом произносили "Внешние" - они говорили о взрослых парнях (и девушках, но это не так интересно), которые сознательно отказались от жизни в благоустроенных комплексах и поселились где-то за городом, где никто и ничто не мешает их любимому занятию - гонкам на старых мощных машинах, которым давно запрещен въезд в город.

  - А гонки, говорят, насмерть, - рассказывал Валерка. - Так положено. А погибших сжигают, и никаких следов потом не найти.

  - Да уж прямо и насмерть, - усомнился Вадик. - Машины-то жалко. Разве что ствол брать и прицельно по водителю...