Читаем Бешеный жив! полностью

 Когда люди находятся примерно в одной стадии алкогольного опьянения, они никого уже не слушают в своей компании и мало реагируют на шум со стороны, при условии, что этот шум не переходит некие грани, то есть никто никого не задевает. Однако стоит хотя бы одного человека из пьяной компании задеть, тем более оскорбить, "постороннему", то есть чужаку, как мгновенно вся компания мобилизуется и стеной встает на защиту "своего".

 Примерно так случилось и в эту пятницу. Гости именинника никак не реагировали на шумную компанию "чужаков", пока один из них, забыв про обещание своего старшего приятеля не мешать гостям именинника, в достаточно грубой форме не попытался оценить пение представителя по правам человека. К тому времени гостям именинника захотелось попеть караоке, а он просто с ума сходил по новому веянию, любил попеть, а иногда и потанцевать.

 - Слушай, тебе с таким голосом только под одеялом петь и то шепотом! - громко заявил один из семерки незнакомцев, чей лоб пересекал свежий шрам. На вид ему было не больше двадцати пяти лет.

 То ли Виктор Степанцов - так звали представителя по правам человека - не услышал хамского замечания, то ли просто не захотел обращать внимание на грубую выходку, но он продолжил свое пение. Тогда человек со шрамом, недовольный, что на его реплику певец никак не отреагировал, встал, пьяно шатаясь, подошел к поющему и попытался вырвать из его руки микрофон:

 - Ты что, не понял, что к тебе обращаются? Прекрати завывать, я сказал!

 Поначалу Степанцову показалось, что незнакомец просто шутит, а может быть, ему самому захотелось попеть вне очереди. И он, не переставая улыбаться, никак не хотел отдавать микрофон, умиротворенно приговаривая при этом:

 - Не стоит, молодой человек. Сейчас закончится песня, и вы сможете поучаствовать в нашем концерте... - Виктор вновь поднес микрофон к губам и затянул вполне мелодично:

 - Речка движется и не движется...

 - Я же сказал тебе: не вой, а ты воешь! - не выдержав, закричал возмутитель спокойствия. Его шрам мгновенно побагравел от злого напряжения.

 - Послушайте, молодой человек, кто вам дал право разговаривать со мной на "ты"? В конце концов, имейте элементарную совесть: вашей компании разрешили посидеть в сторонке, отметить свое торжество, вот и сидите, не портите людям настроение, - вполне вежливо предложил Виктор Степанцов, заметив, наконец, что его нахальный визави вовсе и не думает шутить.

 - Ты что мне приказываешь? - с полуоборота завелся тот. - Да ты знаешь, с кем связываешься?

 - Откровенно говоря, даже знать не хочу: это мне просто не интересно. - Степанцов демонстративно отвернулся, желая продолжить пение.

 Он тоже был не совсем трезвым, а потому не хотел связываться с хамоватым, да еще и изрядно перебравшим незнакомцем. Виктор постарался игнорировать его, что еще больше задело парня со шрамом. Он ухватился за микрофон, вырвал его наконец, выключил и насильно попытался стащить певца со сцены.

 - Вызовите мою охрану! - прокричал представитель по правам человека, совсем упустив из виду, что в начале вечера сам отпустил их до двадцати трех часов.

 - Виктор, вы же отпустили свою охрану, - громко отозвался именинник.

 Он настолько растерялся, что не знал, как остановить разбушевавшегося незнакомца.

 - Роман! - беспомощно позвал Степанцов, обращаясь к одному из гостей, сидевшему рядом с ним за столом весь вечер.

 Тот, кого окликнул Виктор Степанцов, был элегантно одетым мужчиной лет сорока или чуть старше. В его короткой прическе ощутимо пробивалась седина, а правильные черты лица свидетельствовали о непролетарском происхождении. Роман настолько увлекся разговором с соседом по столу, что не заметил инцидента с микрофоном, однако сразу повернулся на зов. Хотя его взгляд был доброжелательным, но в нем моментально появились острота и настороженность. Увидев, что какой-то здоровый и рослый пьяный парень пытается применить силу к его знакомому, он тут же подошел к ним:

 - Послушай, земляк, не пора ли тебе удалиться отсюда во избежание осложнений?

 - А тебе чего надо? - грубо спросил тот.

 - Ты метлу-то свою придержи: не в конюшне находишься, - едва не шепотом ответил Роман.

 - Что ты сказал?

 - То, что слышал... - зло процедил он.

 Его настороженный взгляд отметил, как в их сторону направляются все собутыльники грубияна: видимо, это была дружная компания, которая сразу же поспешила на помощь своему приятелю.

 Со стороны именинника тоже подтянулись мужчины несмотря на то, что жены пытались их остановить.

 - Что за наглость?

 - Чего он пристал к Виктору?

 - К ним, как к людям, а они?

 - Посади свинью за стол, она и ноги на стол!

 Нечто подобное неслось со всех сторон и казалось, что остановить вспыхнувший конфликт невозможно.