Читаем Анархо полностью

Впервые, таким явлением, как околофутбол я столкнулся лет в шестнадцать. Тогда каждый день гулял на главной ростовской пешеходной улице — Пушкинской. «Пушкарь» был самой «неформальной» улицей. Все реально весёлые люди зависали, по большей части, именно на ней. И я зависал. У нас была большая компания просто хороших парней и девчонок — панков, скинов, металлистов, готов, и прочей молодёжной «интеллигенции». Тусовали с нами и фанаты. Мы любили свою юность, полуночные вопли под гитару и всё, что хоть чуть-чуть пахнёт спиртом.

Как-то, мы с товарищем в очередной раз отлучились за новой порцией алкоголя. В тот день наша компания расползлась на мелкие группы и одна из них оккупировала пару-тройку лавочек, на значительном возвышении, прямо у подножия главной областной библиотеки. Видно их было издалека. Возвращаясь обратно, счастливые от тяготы нагружённого в пакеты спиртного, мы ошарашено наблюдали, как на парапет, невероятно проворным человеческим роем, высыпала толпа, буквально за пару десятков секунд раздала серьёзных тумаков всем, кому не посчастливилось находится в ближайшем радиусе от осколка нашей компашки, и почти мгновенно растворилась в темноте позднего вечера.

Когда мы добежали до места происшествия, наш знакомый фэн держался за разбитое в кровь ухо и злобно твердил одно и то же: «Суки! Вот же суки!» Так я впервые увидел, как «кони» (фанаты ЦСКА и других армейских клубов) «дружат» со «свиньями» (фанатами «Ростсельмаша»/«Ростова»).

Второе прикосновение к околофутболу случилось через пару лет. Тогда мы с музыкантами моей группы и ещё одной дружественной панк-команды пошли на открытие нового рок-клуба. Вход был бесплатный, да и интересно было посмотреть незнакомую площадку, где, в перспективе, можно было рубить свои сумасшедшие концерты.

Народу в клуб набилось много. Кто и что играл со сцены уже не помню — пьяный был. Зато отлично помню, как басист дружественной нам группы зацепился с кем-то из фанатов. Началась драка, мы вступились и тут выяснилось, что фанья собралось чуть ли не пол клуба. Вломили нам вполне конкретно. Так мы познакомились с футбольными хулиганами поближе.

Но вскоре, что парадоксально, представители околофутбольного движения стали ходить на наши концерты. Нас даже за глаза называли фанатской группой, хотя никаких футбольных и, тем более, околофутбольных тем в нашей музыке не наблюдалось. И, тем не менее, с публикой мы сдружились, а с некоторыми её представителями так и вовсе стали вполне себе активно приятельствовать.

Мы, и сам того не заметив, начали всё глубже и глубже погружаться в жёсткий, но совершенно уникальный в своей атмосфере, околофутбольный мир. Я стал ходить на матчи уже на фан-сектор, «пробивать выезды». К слову, на выезды мы катались не только за футбольный «Ростов», но и баскетбольный «Локомотив», который чуть позже благополучно переехал на Кубань. «Локо» был довольно щедр и лоялен. Ни в каком фан-клубе состоять было не нужно, а потому на халяву катались по стране и ближнему зарубежью все кому не лень. В том числе, и футбольное фанатьё.

Помню, как на выезде в Питер, пропили все деньги ещё в поезде. Шизили. Проводница вызывала милицию, чуть ли не каждый час. «Локо» выделил целый вагон под фанатов, чему остальной поезд оказался вовсе не рад. Помню, как катили на «басе» в Одесскую область, по дороге затариваясь дешёвым и вкусным украинским пивом, и периодически запивая им русскую водку, которой клуб нам выдал целых два ящика.

Но самый безумный выезд был, когда я уже давно отошёл фанатской темы и вполне себе благостно работал журналистом на телевидении. «Ростов» вышел в финал Кубка страны и мне поручили поехать, проводить выездных фэнов, отравляющихся поддержать команду на игре в Каспийске. Отснять, как автобусы с болельщиками отъезжают от стадиона, записать с ребятами интервью.

Съёмка была вечером, а дневных в тот раз у меня не имелось. А потому, я блаженно просиживал штаны в операторской комнате отдыха и размеренно накачивался пивом. Денег тогда было достаточно и пили мы много. Ничего нас не ограничивало. Ко времени выезда я был уже прилично пьян, но не взять с собой в дорогу ещё и бутылку коньяка казалось мне весьма неосмотрительным. Когда мы приехали на место и начали работу, я уже ели ворочал языком.

Ребята, у которых я брал интервью казались полны оптимизма, веселы и благодушны. «На Стипе (вратарь команды Стипе Плетикоса) большая надежда! Стипе — наш лев!» — говорил спокойный улыбчивый парень, вовсе не обращая внимания на то, что я раскачивался из стороны в сторону, как камыш на ветру. Кто-то предполагал, что забьёт тот-то и тот. Кто-то говорил о конечном счёте.

Когда мы записали интервью, а оператор начал «набивать» видеоряд, я, на волнах захлестнувшей меня ностальгии, уплыл в прошлое. Блаженно и пьяно грустил, вспоминая о том, что раньше тоже «гонял» за «Ростов». Неосторожно сказал: «Завидую вам, пацаны». На что мне заявили: «Так, поехали с нами. В бас впишем, билет дадим…» И это было на полном серьёзе!