Читаем Амфитрион полностью

(Они Гименом лишь на днях слиты),

И пылкой страстью новобрачной

Воспользовался он удачно.

Сегодня хитрость удалась вполне,

Но в сотне случаев, сдается мне,

Она окажется плохой услугой:

Удастся не всегда понравиться жене

Во образе ее супруга.

Ночь

Юпитеру дивлюсь, но не пойму, зачем

Выдумывает он причуду за причудой.

Меркурий

Он хочет быть поочередно всем.

Для бога он ведет себя не худо.

И, как бы ни смотрел на это род людской,

Его считал бы я несчастным,

Когда б, всегда блестя короной золотой,

Он в небесах сидел торжественным и властным,

По-моему, глупей нет ничего

Быть пленником величья своего.

Когда же сердце полно страстью,

Порой блистать и неудобно властью.

Юпитер изучить любви все тайны мог;

Умеет он сходить с высот верховной славы

Для женщины, чей взор его мечту зажег.

Отвергнув образ величавый,

Он перед ней уже не бог.

Ночь

Пускай бы он еще с высот верховной власти

Спускался в низший мир людей

И в сердце принимал людские страсти,

Сходя до их забав и их затей!

Но только б в превращеньях смелых

Держался он в людских пределах!

А то ведь мы то зрим его быком,

То лебедем, то змеем, то еще чем!

И если мы порой над ним хохочем,

Я странного не вижу в том.

Меркурий

Оставим критикам такие осужденья:

Им не понять, что эти превращенья

Особой прелести полны.

Всегда обдуманы Юпитера решенья,

И звери, если влюблены,

Не менее людей умны.

Ночь

Вернемся к цели порученья.

Когда он хитростью проник в Алкмены дом,

Что ж надобно ему, и плащ мой здесь при чем?

Меркурий

Пусть быстрый бег замедлят ваши кони,

И пусть, чтоб утолить весь пыл его страстей,

Замедлит ночь на небосклоне,

Длиннейшей став из всех ночей.

Позволь ему вполне восторгом насладиться

И не пускай зарю на небосклон,

С которой должен возвратиться

Супруг, чье место занял он.

Ночь

Так вот какое приказанье

Юпитер передать велел!

Дают нелестное названье

Всем исполнителям подобных дел!

Меркурий

К лицу ль такие рассужденья

Вам, Ночь, богине молодой!

Постыдны эти порученья

Для черни низкой и простой

Постыдного для высших не бывает.

Достойным делать все способность нам дана:

Ведь от того, кто их свершает,

Меняют вещи имена.

Ночь

В делах подобных, без сомненья,

Вы много опытней меня,

И, чтоб исполнить повеленье.

Совет ваш принимаю я.

Меркурий

Э! Э! Потише вам нельзя ли,

Любезнейшая Ночь?

Кой от кого и мы слыхали,

Что от проделок вы не прочь.

Хорошие дела скрывали вы повсюду

Покровом вашей нежной тьмы,

И, если говорить я откровенно буду,

Друг друга оба стоим мы!

Ночь

Какие были мы, останемся такими

И наши споры прекратим:

Мы обличеньями своими

Смеяться людям поводы дадим.

Меркурий

Прощайте! Я спешу на землю с небосклона.

Меркурия я должен сбросить вид:

Юпитер исполнять велит

Мне роль слуги Амфитриона.

Ночь

Я с темной свитою, свершая приказанье,

Помедлю в небе огибать зенит.

Меркурий

Прощайте, Ночь!

Ночь

Меркурий, до свиданья!

Меркурий с облака спускается на землю, а Ночь проезжает дальше

на своей колеснице.

Действие первое

ЯВЛЕНИЕ I

Созий

Кто там? Мой страх все больше шаг от шагу,

Я в мире, господа, со всеми на земле!

Какую надобно отвагу,

Чтоб в поздний час бродить во мгле!

Мой господин, покрытый всякой славой,

Плохую шутку разыграл со мной!

Когда бы ближнего любил он, право,

Меня бы не послал блуждать во тьме ночной.

Чтоб рассказать жене про бой кровавый

И возвестить, что он назад идет,

Он мог бы подождать, покуда рассветет.

О милый Созий, почему же

Так горек жребий дней твоих?

Да, быть слугой великих - хуже,

Чем быть рабом людей простых.

Великий требует, чтоб все в природе целой

Стремилось за его желаньями поспеть:

Дождь, ветер, буря, зной, ночная тьма, день белый,

Он скажет: должен ты лететь.

Ты можешь двадцать лет изрядно,

Со всем усердием служить,

Довольно раз не угодить,

Тебя накажут беспощадно,

А мы, по глупости своей,

Быть подле них считаем вроде чести,

Довольны тем, что мы, в глазах других людей,

Без меры счастливы на нашем месте,

Напрасно разум к нам взывает: "Отдохни!",

Напрасно иногда то ж говорит досада:

Над нами властвуют они

Одним лишь видом, словно так и надо!

И мы, от одного их ласкового взгляда,

Готовы вновь влачить в постыдном рабстве дни.

Но вот во тьме я вижу наши стены:

Я - у себя! Мой страх прошел.

Теперь я должен как посол

Речь приготовить для Алкмены.

Подробно должен я явить ее очам

Победы день, вовеки знаменитый.

Но как же сделаю я это, - вот поди ты!

Когда я не был там?

Ну, не беда: я все - напор и отступленье

Как очевидец, опишу вполне.

Немало слышим мы рассказов про сраженья

Тех, кто держался в стороне.

Но, чтоб прошла свободно сцена,

Я роль свою немедля повторю.

Вот это - комната, а мой фонарь - Алкмена;

Я, как посол, вхожу и так ей говорю:

(Ставит на землю фонарь и обращает к нему свою речь.)

"О госпожа моя! Ваш муж, мой господин,

Амфитрион (прекрасное вступленье!),

По-прежнему весь полн пред вами восхищенья,

Меж всех избрал меня, чтоб я один

Вам возвестил победу над врагами

И то, как жаждет он скорей увидеть вас!"

"Ах, бедный Созий, в этот час

Так рада я тебя увидеть с нами".

"Я этим без конца польщен,

И будут все теперь завидовать мне вдвое..."

(Хорош ответ!) "Ну, что Амфитрион?"

"Он чувствует себя, как все герои,

Когда их слава к подвигам стремит".

(Прекрасно! Что за выраженья!)