Читаем 3-4. Знак Единорога. Рука Оберона полностью

— Что бы там ни было, я попробовал связаться по Козырю, чтобы обойтись без поездки верхом. Но он не отозвался. Я подумал, что все это для соблюдения тайны местопребывания, раз уж это так важно. Я оседлал коня и поехал.

— Ты никому не сказал, куда направляешься?

— Ни одной душе. И задал коню работенку — ехал я достаточно быстро. Я не видел, как все произошло, но, как только въехал в лес, увидел лежащего там Кэйна. У него было перерезано горло, а чуть дальше в кустах что-то шевелилось. Я наехал на этого парня, набросился, подрался с ним и был вынужден убить. И нам, пока сыр да бор, поговорить не удалось.

— Ты уверен, что взял того парня?

— Настолько же, насколько ты был бы уверен в подобной ситуации. След его вел к Кэйну. На одежде была свежая кровь.

— Может, его собственная.

— Взгляни еще разок. Ран нет. Я сломал ему шею. И конечно, я вспомнил, где видел его соплеменников. Так что привез его прямиком к тебе. Прежде чем ты расскажешь мне о них, есть еще одно… так, для затравки, — я вытащил вторую записку, передал Рэндому. — Тварь держала ее при себе. Полагаю, сперла у Кэйна.

Рэндом прочел ее, кивнул и протянул обратно.

— Кэйну, от тебя, с просьбой встретиться. Да, понимаю. Нет нужды комментировать…

— Нужды нет, — подтвердил я. — И похоже на мой почерк… по крайней мере, на первый взгляд.

— Интересно, что бы случилось, если б ты добрался туда первым?

— Вероятно, ничего, — сказал я. — Живой и в щекотливом положении… кажется, этого от меня и хотели. Фокус был в том, чтобы заполучить нас в должном порядке, а я был излишне расторопен и чуть опередил события.

Рэндом кивнул.

— Судя по плотно составленному расписанию, — сказал он, — на сцене, где-то здесь, во дворце, должен быть некто. Есть идеи?

Я хмыкнул и потянулся за сигаретой. Закурил и опять хмыкнул.

— Я только что вернулся. Вы все были здесь, — сказал я. — Который из вас на текущий момент ненавидит меня больше всех?

— Затруднительно ответить, Корвин, — заявил Рэндом. — Каждый за что-нибудь дуется на тебя. Так бы я предложил кандидатуру Джулиэна. Но он, кажется, не проходит.

— Почему?

— Они с Кэйном очень хорошо ладили. Годами. Они присматривали друг за другом, повсюду шлялись вдвоем. Частенько. Джулиэн — холодный, мелочный и все такой же гадкий, каким ты его помнишь. Но если ему кто и нравился, так это Кэйн. Не думаю, чтоб Джулиэн сотворил с ним что-нибудь этакое, даже для того, чтобы достать тебя. Кроме того, Джулиэн сумел бы найти множество иных способов, замысли он такое.

Я вздохнул.

— Кто следующий?

— Не знаю. Просто не знаю.

— О’кей, и как ты оценишь все это?

— Тебя поимели, Корвин. Каждый подумает, что сделал это ты, а как и чем ты будешь оправдываться — всем будет наплевать.

Я кивнул на труп. Рэндом покачал головой.

— Элементарно — просто какой-нибудь бедный олух, которого ты откопал в Тени, чтобы свалить на него вину.

— Знаю, — сказал я. — Забавно, возвратившись в Янтарь столь эффектно — в идеальный момент и в прекрасном раскладе, так влипнуть.

— Момент — лучше не придумаешь, — согласился Рэндом. — Не пришлось даже убивать Эрика, чтобы получить то, чего ты хотел. Это пинок удачи.

— Да. И все же нет тайны в том, чего именно я хотел, и всего лишь вопрос времени, когда мои войска — нездешние, специально вооруженные и расквартированные здесь, — начнут провоцировать весьма скверные чувства. До сих пор меня спасало лишь наличие внешней угрозы. К тому же есть делишки, в которых меня подозревали и до возвращения… например, убийство слуг Бенедикта. Ну а теперь это…

— Да, — сказал Рэндом. — Как только ты очертил интригу, я прочувствовал, что все это назревало давно. Когда вы с Блейсом несколько лет назад атаковали Янтарь, Джерард сманеврировал частью флота так, чтобы убрать его с твоего пути. Тогда как Кэйн своими кораблями крепко навалился на тебя и пустил твою эскадру ко дну, и тебе пришлось валить оттуда. Теперь, когда он умер, командовать всем флотом ты, полагаю, поставишь Джерарда.

— Кого же еще? Он — единственно пригоден на эту работу.

— Несмотря на…

— Несмотря. Принято. Если б я кого-то и собрался убить, чтобы укрепить свое положение, — логично было бы выбрать Кэйна. И это абсолютная, трижды проклятая правда.

— Как ты намерен выкручиваться?

— Рассказывать каждому, что случилось, и пытаться найти, кто стоит за этой гнусью. У тебя есть лучшие предложения?

— Пытаюсь придумать, как бы прикрыть тебя. Но не вижу ничего многообещающего.

Я покачал головой.

— Ты слишком близок ко мне. Сколь бы хорошо ни выглядело мое алиби, оно даст обратный эффект.

— Ты уступаешь сознательно?

— Да. К тому же вариант самозащиты пролетает. Раз перерезано горло, то нападение явно неожиданно. И у меня нет желания начинать с подобной альтернативы: подбрасывать улики в том, что Кэйн замышлял нечто гнилое, и утверждать, что все свершено во благо Янтаря. Я отказываюсь брать на себя фальшивую вину на таких условиях. Все это дурно пахнет.

— Но как крута репутация…

— Это не та крутизна для спектакля, в который я хочу влезть. Нет, мимо.

— Но это покрыло бы все… буквально все.

— Что значит «буквально все»?